Красный оазис
Шрифт:
— Смотри, чтобы у тебя не отвалилась голова! — прикрикнул на него Каждар. — Говори, сколько ты хочешь за этот мокрый хлам.
— Тридцать тысяч. Да еще, как условлено, за потерю моей барки десять тысяч. Всего сорок тысяч.
— Чего — сорок тысяч?
— Франков!
— А не хочешь ли сорок тысяч палочных ударов, старый мошенник? Сорок тысяч франков за железный лом?! Хочешь, бери за все пятнадцать тысяч. А нет…
— Сорок, и ни сантима меньше.
— Сейчас! Получи задаток.
И Каждар неожиданно выстрелил из револьвера чуть не в упор в контрабандиста. Пуля пронеслась
— Разбой! — вопил вне себя ограбленный контрабандист. — Аллах! Грабеж! Обман!
Экипаж потонувшей барки попытался было оказать грабителям сопротивление, защищая добро своего капитана. Но нескольких выстрелов, пушенных в воздух, оказалось достаточно, чтобы разогнать их. Через полчаса весь груз, привезенный контрабандистами, был унесен. Экипаж барки присоединился к грабителям. На опустевшем берегу валялись только разбитые доски ящиков и бочонков. Волны играли затонувшею баркою. Мукдар-эль-Гамма и его сын Мизра бродили среди обломков. Мукдар сыпал проклятья на голову разбойника и грабителя Каждара и бормотал:
— Лучше с самым плохим кяфиром дело иметь, чем с этими собаками!
— Пойдем, отец! — потянул его за рукав Мизра.
И они побрели по берегу…
Глава V. Контрабандисты
Ограбленному контрабандисту Мукдару-эль-Гамма и его сыну Мизре посчастливилось: они благополучно добрались до арабо-турецкого лагеря и были радушно приняты командовавшим соединенными войсками этого района турецким генералом Османом-пашою.
Узнав о грабеже, произведенном шейхом Каждаром, Осман вспылил не на шутку: он ценил услуги, которые оказывал ему смелый контрабандист, столько раз из-за доставки оружия из Египта рисковавший собственною жизнью.
— Да, вот как поступают арабские шейхи! — кричал вне себя Осман-паша. — Изволь тут бороться с итальянцами! Одни тянут к итальянцам и готовы хоть сейчас присягнуть им на верность, другие разбойничают и грабят верных турецкому знамени людей. Все рушится, все падает… Наше дело, кажется, проиграно безнадежно…
Немного успокоившись, паша обратился к гостям со словами:
— Дело с Каждаром я улажу! Наказать его я не могу: он может из-за обиды сейчас же перейти на сторону руми… [3] Но плату свою вы получите полностью: наши друзья-немцы щедро снабжают нас деньгами для борьбы с проклятыми руми… Но и вы, друзья, должны оказать мне посильную помощь в одном очень для меня важном деле. Вы ведь ближайшие родственники шейха Изы-эль-Магри?
3
Руми (араб.) — итальянец.
— Я его двоюродный брат, — поторопился заявить контрабандист.
— Иза пользуется большою популярностью. На его стороне многие поселки. Население этих поселков все перейдет к итальянцам, если Иза перейдет в их лагерь. Я мог бы арестовать Изу, который питает симпатии к завоевателям, но это может привести к потере нескольких
— Марика в твоих руках? — вскочил, сверкая глазами, Мизра.
— Да. Что с тобою? Успокойся! Я не намерен причинять зла девушке. Просто она играет роль заложницы. Ее плен обеспечивает верность ее отца. Из-за похищенной девушки колеблющиеся племена не отпадут… Держа в своих руках Марику, я могу воздействовать на Изу: он за освобождение дочери согласится дать клятву верности. Это все, что мне надо… Но нужны еще посредники для переговоров с упрямцем. Вы, как родственники, можете отправиться к Изе и убедить его, что в его же расчетах примкнуть к нам.
— А что я получу за это? — заинтересовался старый контрабандист.
Осман бросил на него гневный взгляд, но потом улыбнулся.
— Я уже гарантировал тебе, о друг, платеж за привезенный тобою товар. Кроме того, не хочешь ли еще вот что: у Изы — красавица дочь. У тебя — молодец сын. Мы уговорим Изу отдать Марику в жены твоему сыну. Иза сказочно богат…
— Аллах! О Аллах! — закричал вне себя Мизра. — Отец, я душу готовь отдать за обладание этою девушкою.
— Вот еще — нашел добро! — ворчал Мукдар. — Похожа не на мусульманку, а на кяфирку. Ходить с открытым лицом. Показывается мужчинам.
— Я запру ее в свой гарем! — пылко проговорил Мизра. — Я никому не позволю глядеть на нее, мою ясную звездочку, мою газель…
А Осман засмеялся, потом сказал:
— Ну ладно! Вы — мои гости. Отдохните у меня, потом вы можете отправиться к вашим родственникам. Заявите Изе, что Марика в моих руках, но что как только он даст клятву — я верну ее ему. А теперь идите, отдыхайте. Да будет мир с вами!
— И с тобою, о паша!
Гости ушли. Паша остался в одиночестве и углубился в рассмотрение каких-то чертежей и писем, недавно доставленных тайными гонцами из Стамбула. Но прошло не больше четверти часа, и у входа в палатку поднялся шум: кто-то добивался доступа к паше.
— Кто там? Что за шум? — нетерпеливо осведомился паша.
— Это я, повелитель. Твой верный слуга, Али-бен-Али! — послышался голос. — Меня не допускают видеть лицо твое, о паша!
— Мне некогда. Приди позже.
— Но у меня важнейшие новости, о паша!
Осман отдал приказ впустить сенуссиста, и тот ворвался в палатку.
— О эфенди! — кричал он. — Какие новости, какие новости! Я взял в плен целый батальон итальянских солдат и трех генералов.
— Где же они? — улыбнулся паша. — Покажи мне их.
— Но они, паша, так испугались, что все убежали от меня, как овца убегает от овчарки. Но одного итальянского офицера я все-таки поймал, связал ему руки и ноги и донес почти до твоего лагеря… это очень важный офицер. Он сам мне сказал, что он — родной брат короля руми…
— Тащи его сюда!
— Но… но его похитил шайтан. Право же, его похитил сам шайтан. У меня есть свидетели: шайтан прилетел, забрал офицера, лежавшего в пещере, посадил его к себе на загорбок и… и унес его!
Осман рассердился.