Красный песок. Капитан Толлоны
Шрифт:
– А если без неё, его не смогут опознать у них?
– Придётся писать опровержение.
– Селлур усмехнулся.
– Пусть это будет на нашей совести.
– И что в ней?
– Вирт взмахнул подбородком.
– Всё как и у нас - микрочип в пластике. Но есть и контакты: три, из очень прочного благородного металла, что-то, вроде легированной платины. Скорее всего, сплав получается в невесомости. Видимо, орбитальный завод на далёкой орбите. Из карточки удалось получить информацию, но что она собой представляет, скорее всего может сказать, лишь господин Лампарт. Попытаемся поинтересоваться. Но судя по твоему рассказу - надежды… - Селлур покрутил головой.
– Его спейс представляет собой моноблок. Видимо - источник вышел из строя - он, просто-напросто, выбрасывается. Спецы уже пилят его. Дистанционно. Изучили одежду, найденную в ангаре. Ткань, явно, искусственная, с тончайшей углеродной нитью, но свойства нитей ткани, максимально, приближены к естественным волокнам. Ткань очень прочная; хорошо держит тепло тела; практически, не смачивается, не мнётся. При нагревании ведёт себя несколько странно: долго нагревается, будто впитывает тепло, но затем, будто насытившись, идёт резкий разогрев. Мы исследовали ткани с нескольких одежд: тип нитей, практически, во всех одинаков, разница, лишь, в их толщине и дополнительной нити, придающей ткани, будто ощущение. Были ещё несколько металлических предметов. Но с ними особых проблем не было. Часть сплавов весьма интересна и неизвестна нам. Металлурги колдуют. Может и удастся повторить. Однозначно - цивилизация очень развита технологически и нам до неё ещё, очень и очень далеко.
– Да уж - однозначно.
– Губы Вирта вытянулись в широкой улыбке.
– Если мы не в состоянии разобраться в достаточно простых вещах, то как же мы собираемся повторить их корабль?
– Не знаю.
– Селлур покрутил головой.
– У нас всего два пути: или пытаемся или нет. Я за первый.
– Он поднялся.
– Засиделись мы. Почти утро. Приляг отдохни. Я попытаюсь в левете уснуть. Здесь у меня, навряд ли получится.
– Повернувшись, он шагнул к выходу.
– А с ратаном что? Удалось, что-то выяснить?
– Произнёс ему в спину Вирт, тоже вставая.
– Ратан!
– Селлур остановился и повернулся к астрофизику.
– Как залезть в контейнер, поняли, практически, сразу, но достать каплю вещества долго не получалось, что ни совали, тут же растворялось. В конце-концов поняли, что контейнер внутри зеркальный - идеальная отражательная поверхность, да ещё какой-то мощнейший ферромагнетик. Пока создали своё, что-то подобное, прошло более полугода. Взяли несколько капель. Сейчас физики ломают головы. Какая-то концентрированная энергетическая субстанция. Втыкай лампу и будет светиться. Шучу, конечно. За что ни возьмись: энергия, энергия и энергия.
– Селлур мотнул головой и повернувшись, продолжил свой путь.
***
Исследователи пробыли в Бактериологическом Центре десять суток.
Вирта измучили всевозможными процедурами по смыву и соскребанию инозвёздной пыли с его одежды, тела, взятию проб выдоха. Никаких сторонних бактерий сотрудникам Центра найти не удалось, но его директор упорно стоял на своём: что бактерии могут проявить себя через более поздний срок и лишь вмешательство Регистра, несколько охладило его страсть к исследователям.
В какой-то степени повезло Ирне: в Центре Матери и Ребёнка её, буквально, носили на руках и никто не скрёб её кожу. Её плод развивался без осложнений. Прошло уже более двух третей срока беременности и уже знали, что это будет мальчик. Один раз в Центр прилетал Валл’Иолет, но, буквально, взглянув на Ирну, тут же ушёл. Ирна даже не успела понять - расстроилась она или нет. Собственно, она уже не слишком тяготилась воспоминаниями об инопланетном капитане, всё больше и больше предаваясь мыслям о своём будущем малыше. Она была бы и не против, чтобы Валл’Иолет был рядом с ней, но и его отсутствие не угнетало её. Больше всего её доставали журналисты, которые, неведомо какими путями, периодически проникали сквозь заслоны из десантников и задавали свои любознательные, порой неприятные, вопросы, заставляя её вновь и вновь переживать тревожные периоды своей жизни…
Выйдя утром одиннадцатого дня из своей палаты, после продолжительного препирания с директором Центра, Вирт сразу же отметил, что в коридоре нет ни одного десантника. Он заглянул в ближнюю каюту, где находился Корт - она была пуста. Дёрнув плечами, Вирт направился к выходу из Центра, но едва вышел из дверей Бактериологического Центра, как тут же оказался в окружении толпы журналистов. От неожиданности он попятился, но упершись спиной в массивную стеклянную дверь Центра - замер. Он, совершенно, выпустил из вида возможную встречу с пишущей братией, хотя, собственно, был и не прочь что-то рассказать об экспедиции. Но что будет столько желающих это услышать, он не ожидал.
Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Вирт даже не успевал их осмысливать и отвечал в какой-то степени невпопад, вызывая новый шквал вопросов, порой острых и щекотливых.
Видя, что через толпу журналистов ему не пройти, он уже вознамерился вернуться в Центр, как, вдруг, увидел, что на площадь перед Центром совершает посадку изящный чёрный левет, который показался ему знакомым. Замолчав, он уставился в левет. Видимо, осознав, что за их спинами что-то происходит, журналисты, будто по команде, отвернулись от Вирта.
– Селлур! Селлур! Старшина регистра!
– Раздались их возгласы.
Вирт тут же вспомнил, что это за левет. Часть журналистов побежала в сторону, совершившего посадку, летательного аппарата. Оставшиеся, вновь повернулись к Вирту, но ему наконец удалось нащупать дверь и он, приоткрыв её, вернулся в здание Центра.
Журналисты, было метнулись за ним, но к его недоумению, удержать дверь закрытой оказалось очень легко - достаточно было подставить ногу под механизм её поворота, чтобы застопорить его, что он и сделал. Журналисты начали толкать дверь, но их усилия оказались тщетны. Перестав обращать на них внимания, Вирт принялся наблюдать за леветом.
Дверь летательного аппарата открылась и на площадку выпрыгнули три десантника и став в линию, расставили руки в стороны, преграждая путь приблизившимся журналистам. Журналисты остановились. Уже затем из левета вышел Селлур. Как только он подошёл к десантникам, два сразу же пошли вперёд, выставив руки и достаточно бесцеремонно расталкивая журналистов; Селлур пошёл за ними; третий десантник шел за его спиной. Насколько видел Вирт, старшина Регистра шёл молча. Как только десантники оказались у двери, Вирт убрал ногу от поворотного механизма - дверь открылась. Пропустив старшину Регистра, десантники тут же преградили путь журналистам.
– Рад видеть!
– Вирт шагнул к Селлуру и протянул ему руку.
– Надеюсь, теперь ты не откажешься от рукопожатия.
– Не откажусь.
– Селлур сунул свою руку в ладонь астрофизика, но едва их руки соприкоснулись, тут же опустил её.
– Круто ты с ними.
– Вирт кивнул головой в сторону журналистов за дверью.
– Они достали своей настырностью. Уже всё рассказано и перерассказано, а им всё мало. Хоть небылицы начинай выдумывать. Чуть опоздал. Извини! Замотался и едва не забыл, что вас сегодня выписывают. Хорошо, догадался охрану захватить. Знал, что просто так тебе не уйти. А где остальные?
– Он покрутил головой, осматривая вестибюль.
– Даже не знаю.
– Вирт покрутил головой.
– Скорее всего, родственники позабирали. Я последний. Пытался добиться истины у директора Центра, вот и задержался. К тому же, у меня никого нет.
– Добился?
– Губы Селлура вытянулись в усмешке.
– Какое там.
– Вирт махнул рукой.
– Скорее всего он и сам в неё не верит. Лишь строит лицо своей значимости.
– Ну ты слишком то, не злорадствуй.
– Селлур вытянул руку в сторону двери.
– Он прав и даже дважды прав. Ваша удача, что там не оказалось органической материи, иначе, неизвестно, чтобы вы притащили оттуда.