Красный властелин
Шрифт:
– Я хороший… я хороший… я хороший… – бормотал Барабаш, протискиваясь между глыбами, весом и размерами напоминающими вставшего на дыбы «Левиафана». – Вы тоже очень хорошие, только не вздумайте двигаться. Ну пожалуйста!
Камни успокаивающе гудели и не делали попыток сдвинуться с места. Умные камешки…
– Матвей, пиктийцы на закат от тебя! – голос бывшего профессора, усиленный сделанным из драконьей шкуры рупором, ударил в спину. – Начинаем!
Старший десятник прибавил шагу, переходя почти на бег, и рванул с плеча огнеплюйку.
– Здравствуйте, гости дорогие! –
Да, Михась Кочик оказался прав в своём утверждении, что колдунам свойственна не только завышенная самооценка, но и отсутствие чувства юмора. Там, где родениец попросту весело рассмеётся и ответит добродушной, но не менее солёной шуткой, пикт обязательно захочет стереть обидчика в порошок. И уж на предложение поиметь чешуйчатого урода извращённым способом прямо на лету отреагирует обязательно. Такая вот у них злобная натура…
Два звена вырвались вперёд, и Еремей с удовлетворением кивнул. Разведчики, это хорошо. Гораздо хуже, если бы дракониры отправили для разбирательства половину. А так… да пусть смотрят, жалко, что ли?
Чего они там увидят? Только пирующих охотников, и больше ничего. Да ещё убитого собрата, что по имперским уставам обозначает высочайшую степень опасности, о которой непременно должно быть доложено вышестоящим командирам. Остаётся надеяться, что вбитая в пиктийские мозги дисциплина пересилит жажду немедленной мести и покарать нечестивцев отправится сразу весь полк. Хотелось бы так.
Да, получилось! Разведчики пронеслись над костром, но никаких действий не предпринимали. Даже после выстрела Барабаша, влепившего огненный шар в брюхо одному из драконов. Гадина обиженно взревела, но, понукаемая наездниками, улетела прочь, заметно отставая от остальных.
– Ну вот и началось! – Еремей сжал кулаки. – Кар-р-рамба!
Включающее ловушку заклинание, подозрительно напоминающее излюбленное ругательство легойских торговцев вином, прозвучало слишком рано, но, видимо, Триада благоволит бывшим профессорам, и небольшая ошибка превратилась в большой сюрприз для имперских аристократов и их крылатой скотины. Границу, образованную стоящими на земле камнями, успели пересечь лишь десятка два драконов, как заработала защитная стена. Она задумывалась как преграда, не позволяющая пиктийцам вырваться, но Еремей по неопытности наверняка что-то перепутал, и… и оставшихся снаружи с огромной силой втянуло внутрь, ударив импровизированными снарядами по успевшим вовремя.
– Минус пять, – пробормотал Баргузин, когда несколько тварей с переломанными крыльями рухнули вниз. – Приходи, кума, любоваться!
Заклинаний больше не требовалось – повинуясь мысленному приказу, камни засветились, подавая сигнал к атаке, и по имперцам со всех сторон ударили огнеплюйки бойцов отряда. Защитная стена пропускала энергию кристаллов, а редкие драконьи плевки или бессильно гасли, или, при удачном стечении обстоятельств, возвращались обратно, сжигая экипажи.
Лежащую головой в оставленном лётчиками костре тушу отбросило в сторону сильным взрывом, и буквально из-под земли зачастили выстрелы.
– Матвей, зараза, прячься!
Старший десятник услышать не мог, но огонь обнаруживших цель драконов безрезультатно расплескался по земле. Старого вояку без хрена и соли не съешь! Впрочем, с ними тоже подавишься. Но что же он так умудрился взорвать?
Справа, где засел с ДШК старшина Свистопляс, протянулась цепочка шаров, и Еремей попытался её подправить. Не тут-то было… Сгустки энергии отказывались подчиняться и сами выбирали место удара. Казалось, будто они выпущены не из бездушной железяки, а брошены рукой невидимого великана и до сих пор являются продолжением этой самой великаньей руки. Какая-то осмысленность в их движении, что ли…
– Минус… минус дохрена! – Баргузин сбился со счёта. Потому что в свалке невозможно было что-то разглядеть. Да и нужно ли разглядывать?
Нет, всё же кое-что можно увидеть… ледяное копьё, например, или железный град. Избиваемые и умирающие имперцы наконец-то вспомнили, что они маги, и применили боевые заклинания – самые грубые и примитивные, но лишь они имели шанс пробить стену ловушки. Только вот иметь возможность и суметь её применить – разные понятия, и дракониры Гэльского полка огневой поддержки сразу же почувствовали разницу на собственной шкуре. Ледяные копья взрывались, едва сформировавшись, а вызванная одним из пиктийцев воздушная пила попросту смахнула голову его дракону.
– Спилите мушку, уроды! – зло захохотал Еремей. – Карачун приходит в гости!
Веселье профессора продолжалось недолго, ровно до того момента, когда пришла волна первобытного страха, поднявшая дыбом волосы. «Опасность сзади! Опасность прямо! Опасность везде!» – тревожный сигнал охранных амулетов едва не расколол голову на части. Да где же она, Эрлих её забери?
Ответом стал одновременный огненный плевок почти семи десятков драконов, внезапно появившихся из пустоты. Баргузина подвела его неопытность – слишком увлёкся поддержанием работы каменного круга и перестал следить за общей обстановкой, чем и воспользовались подошедшие под прикрытием завесы невидимости основные силы имперцев.
– С-с-суки… – сноп пламени оборвал очередь из ДШК, и среди завалов начали возникать такие же, заставляя замолчать роденийские огнеплюйки. – Летар-р-р-а д’дэй! Еш-ш-ша!
Руки сами поднялись, и с выставленных ладоней ушло вверх быстро увеличивающееся в размерах серебряное облако. Нет, поздно!
Неведомая сила подхватила Еремея, остановив его полёт к сияющим в вышине вратам. Массивные такие ворота с распахнутыми настежь створками, а изнутри льётся свет – мягкий, добрый, успокаивающий. Неужели так выглядит смерть? Она совсем не страшная… Интересно будет туда заглянуть хоть краешком глаза. И тем обиднее остановка на половине пути.
– Никак помирать собрался? А кто воевать будет? – загрохотал голос в голове.
«В голове? Странно, но у меня нет головы!» – подумал Баргузин.
Действительно, бывший профессор не чувствовал тела. Нет ни рук, ни ног, вообще ничего, только восхитительная лёгкость и странное ощущение чистоты. Чистоты помыслов. Чистоты душевной, свободы от забот и страстей, оставшихся где-то внизу, среди плавящихся от драконьего огня камней защитного круга.
– Ты кто?
– Можешь называть меня дедушкой, – голос перешёл в смех. – Очень добрым дедушкой.