Красный замок
Шрифт:
В этот момент трудно было вообразить милого Брэма кандидатом в Потрошители.
Квентин с фонарем умудрился обойти нас всех в тесном пространстве и теперь стоял впереди, ожидая, пока мы последуем за ним в неизвестность.
– Просто не верится, Пинк, что тебе удалось повторить чисто случайное открытие Нелл и найти вход в склеп.
– В склеп? – переспросила я, беспокойно озираясь по сторонам.
– В стенах здесь много погребальных ниш, но они в основном пусты.
В основном?!
Мы говорили
Свет от фонаря Квентина нервными всплесками разливался одновременно вперед и назад, так что я могла видеть странно искаженные лица моих спутников, чьи знакомые черты были поглощены зловещими тенями, а время от времени в поле моего зрения попадали и сводчатые очертания погребальных ниш.
Наконец мы достигли уровня, где был пусть и неровный, но все же хоть какой-то пол. Под ногами то и дело попадались комья земли, гравий или обломки камней, а может быть… кости.
Мне подумалось, что Нелл здесь наверняка то и дело вскрикивала от ужаса, но потом я решила, что почти мечтаю услышать ее крики, ведь это означало бы, что она жива и нашлась.
От мысли о том, что наши поиски могут вот-вот закончиться, мне захотелось поскорее взяться за бумагу и перо, но трость все же была полезнее – продвигаясь вперед, я держала ее перед собой по диагонали, чтобы вовремя обнаружить скрытые во тьме препятствия.
Наконец проход расширился до размеров комнаты.
Мы остановились, и Квентин крадучись обошел помещение по периметру, поднимая и опуская фонарь, чтобы оценить обстановку.
Естественно, мы тут же услышали вызывающий дрожь стук множества маленьких коготков по твердому полу, и в луче света промелькнули ускользающие во тьму голые хвосты крыс.
Фонарь выхватил из темноты на удивление обыденный предмет – грубый деревянный стол. Его наличие означало, что подземелье не безлюдно, и этот факт был пострашнее легиона крыс.
Квентин быстро прикрыл створки фонаря, так что остался лишь тонкий лучик.
– Будет лучше, если я пойду вперед на разведку, – прошептал Стенхоуп. – Неизвестно, кто может оказаться у нас на пути, и в каком количестве. Ирен, ты говорила, что туннели достаточно протяженные?
Она кивнула в ответ; лицо ее едва белело во мраке.
– Тогда мы останемся без света, – шепотом возразил Брэм.
– У меня есть спички, – сказала Ирен. – Но лучше пусть наш друг поскорее вернется с фонарем, целый и невредимый. Не уходи дольше чем на пять минут, Квентин, не то мы отправимся на поиски и поднимем шум.
Отважный разведчик кивнул и исчез в зловещей тишине; серпик света вскоре пропал из виду.
– Как же мы узнаем, что прошло пять минут? – спросила я у своих невидимых соратников осторожным шепотом.
– А главное, как узнает Стенхоуп? – раздался в ответ голос Брэма Стокера.
– Он привык обходиться без часов, как и я. Мне достаточно просто мысленно пробежать первую арию из «Золушки», чтобы знать точное время, – сообщила Ирен.
После этого мы все умолкли; слышалось только, как шуршат по полу крысиные хвосты. Примадонне было, конечно, очень удобно коротать время, вспоминая арии, да и Брэму Стокеру наверняка помогал его театральный опыт, а вот мне оставалось только собственное воображение, слишком живое, чтобы давать ему волю в темноте.
Прошло уже минут пятнадцать, как мне казалось, и тут я неожиданно услышала скрип прямо рядом с собой и в испуге отшатнулась, когда заслонка фонаря открылась в полуметре от моего лица.
– Все в порядке, – сказал Квентин по-прежнему шепотом. – Сейчас там никого нет.
– Сейчас? – быстро переспросила Ирен.
Он кивнул, и я заметила, что обычную невозмутимость англичанина смыл резкий свет фонаря или нечто иное. Теперь я различала выражение охотничьего азарта.
– Эти подземные ходы долгое время безраздельно принадлежали Крысиному королю, но недавно у него появились конкуренты, – продолжил наш разведчик. – Правда, может быть, это приметы твоей прошлой экспедиции, Ирен.
– Мы практически не оставили следов, – возразила она, краем глаза поглядывая, не промелькнут ли в отсветах на полу возвращающиеся подданные хвостатого монарха.
– Во всяком случае, о твоем посещении знали и другие люди, не так ли? – предположил Квентин, осторожно продвигаясь в глубь пещеры.
– Очень немногие: лишь двое отрицательных героев драмы да парочка их подручных, которых впоследствии схватили и заточили в темницах Пражского Града, глубоких, как вечность. И конечно, знала жертва.
– Что же может заставить молчать жертву?
– Нежелание носить ярлык пострадавшего, – коротко ответила Ирен, явно уклоняясь от подробностей.
– Я тоже сыграл небольшую роль в последнем акте, – напомнил Квентин, – но прекрасно понимаю твое стремление сохранить имена в тайне. Мне и самому часто приходится так поступать.
– Неужели меня лишат возможности услышать очередную потрясающую историю? – заныл Брэм Стокер, продвигаясь вслед за Стенхоупом. – Я ведь не могу выдумывать все сюжеты сам. Правдивые рассказы необходимы любому писателю.
– Не волнуйтесь, – успокоил его Квентин. – Сцена, которую мы вот-вот увидим, вдохновит вас на прозу не хуже творений Жюля Верна и Эдгара По.
– Или на грошовую бульварщину? – спросила я. Услышав молчание в ответ, я пояснила: – Так мы в Штатах называем низкопробные приключенческие романы, потому что они продаются за грош на бульварах.