Красота
Шрифт:
Такие вот они, придикаты.
– Нагрраз, неужели у тебя сегодня настолько испортилось настроение, что ты молчаливый и тихий? Не заболел?
– Нет, - буркнул придикат, наклоняясь к столу и пряча морду.
Тогда Инис действительно насторожилась. Не просто молчит, а и прячется, совсем худо.
– Что-то случилось? – спросила она так тихо, что и сама еле расслышала.
Нагрраз повернулся и принялся буравить её своими черными глазищами. Из его пасти торчали клыки, и вообще зрелище было ещё то, но Инис старательно
– Ты так смотришь, будто сейчас меня съешь.
Придикат хмыкнул и отвёл глаза.
– Давай, короче, колись, что не так. Можешь поверить, дальше меня ничего не пойдёт.
Он запыхтел.
– Это секрет.
– Я не собираюсь выпытывать твой секрет. Но я вижу, тебя что-то волнует, причём так сильно, что ты сам на себя не похож. А значит, это влияет на работу. А значит, есть угроза не уложиться в график, и это уже наша общая проблема.
Придикат выпятил губы, потом снова покосился на Инис.
– Я жду, - строго заявил она.
Нагрраз сдался и хлюпнул носом.
– Пошли, выйдем.
Они отправились на улицу, к фонтану, где мало народу и никто не подслушает даже случайно.
– Куда это вы в рабочее время? – поинтересовалась Оливия, бросившаяся наперерез и заслонившая собой выход. – А работать?
– Мы на перекур, - заявила Инис, хотя никогда не курила, а придикаты так вообще дым на дух не переносят, он для них воняет просто ужасно.
– Вы разве курите? – почти растерялась та.
– А как же. В нас вообще полно отрицательных качеств.
Она нахмурилась.
– Чтобы через три минуты были.
Ну конечно, Оливия не могла не вставить свои пять копеек и лишний раз показать, кто тут главный.
– Есть! – неожиданно гаркнул придикат и поднял лапищу с торчащими когтями, часть из которых была украшена яркими зелеными камешками. Оливия вздрогнула и быстро убралась с дороги.
Как только они подошли к фонтану, Нагрраз уселся на покрытый деревянными рейками бортик, а Инис подошла к нему, оказавшись лицом на одном уровне с его мордой.
– Давай, говори.
Почему-то эта волосатая громила с клычищами, пыхтящая, как старый паровоз, вызывала чуть ли не материнское умиление.
– Говори, Нагрраз, - ласково повторила Инис, почти желая прикоснуться к его лощеной приглаженной шерсти.
– Я… я нарушил правило.
Придикаты очень трепетно относились к законам и правилам, потому что обладали множеством животных инстинктов, которые так и не научились толком контролировать. Поэтому нарушение правил для них было огромным промахом.
– Какое?
– Я… я запаковал личный груз одной придикатки по личной просьбе.
М-да… Дело серьёзное. Мало того, что нарушил правило вообще, так ещё нарушение касается вопроса переселения, вопроса настолько острого, что страшно представить, что сделают с лицом, воспользовавшимся своим служебным положением в личных целях. Скандал неимоверный!
– Как тебя угораздило?
Тот хлюпнул носом, совсем как мальчишка.
– Она попросила. Сказала, что умирает от ужаса, стоит ей только представить, что в новом доме не будет некоторых её мелочей.
– Сколько весил груз?
Он опустил громоздкую голову.
– Сколько?!
– Тридцать семь килограмм.
Если бы Инис умела свистеть, продемонстрировать свои таланты сейчас было бы весьма уместно.
– Нехило. Что ж там за мелочи такие? Ребенок двенадцати лет? Спортивный тренажер? Детская деревянная лошадь?
Он опустил голову ещё ниже, уткнувшись подбородком в грудь. Эполеты поникли, как и висюльки в ушах.
– Что за девушка? – спросила Инис, лихорадочно перебирая пути выхода из сложившейся ситуации. Если узнают, Нагрразу конец. Вернее, его карьере конец, работать на этой должности он больше не сможет. А в свете переселения, архиважного для расы дела, вообще сгоряча могут признать национальным преступником, совершившим преступление против расы, и неизвестно тогда, чем закончится.
– Соседка… Мы с ней вместе учились.
– Красивая, наверное.
Он только горько вздохнул, без слов подтверждая предположение.
Ну конечно, кто же станет рисковать карьерой ради некрасивой? Инис отбросила тыщу слов осуждения и вместо этого сказала:
– Ладно. Ты запаковал груз, значит, уже всё сделано. И какие теперь есть варианты?
– Я не знаю… Я думал, ей правда так важно увезти свои безделушки на память. Думал, иначе совсем затоскует, зачахнет. А она теперь хвастает, что кучу денег заработала – обещала всем знакомым кое-что доставить на новое место жительство за деньги - и правда, вот эти вещи уже упаковали. Оказывается, она брала за сто грамм веса по сто дараксов!
– Ого. Предприимчивая.
На сто дараксов можно было купить небольшой космический катер, подержанный, правда, но он бы летал. В общем, девица знала, как слёзы лить на благо своему материальному положение.
– Я думал, она действительно плакала, ну, когда меня просила, а она притворялась. Она меня обманула, как глупого сосунка.
– Вот такие у некоторых женских существ чёрствые и расчётливые сердца. Мне жаль.
– У вас тоже есть такие девушки? – украдкой взглянул на Инис Нагрраз.
– Бывают. Что делать-то будем?
– Я не знаю. Нужно пойти и признаться. Я такой дурак. Но страшно, никак решиться не могу, как подумаю, что будет… папа так расстроится, он ужасно гордится, что сын обучился на счетчика и работает с людьми. Я из уважаемой семьи, и такое… Это будет позор. Но я должен, должен признаться!
– Ладно, не переживай так. Сейчас подумаем и решим, как лучше сделать, чтобы никто не пострадал.
– Как это не пострадал? Невозможно!
– Спокойно. Говорю же - мы сможем придумать выход и никто не пострадает!