Красота
Шрифт:
– Постой! К чему это ты? – растерялась Инис.
– Мы тоже через это прошли. Но мы дали им шанс. Видишь, что вышло? Они теперь развитая раса, способная легко заменить нас.
– Но зато вы теперь вторая по счету!
– Ну и что? – он равнодушно пожал плечами. – Им нравится быть первыми, мы не против, все счастливы, так почему бы нет? Ты ещё поймёшь.
Инис задумалась, вспоминая, что действительно, слышала пару раз о судебных процессах, в которых правозащитники животных пытались доказать, что обезьяны разумны и требовали им особых прав.
– Суд решил, раз существо не может нести ответственность, значит, и прав у него быть не может, - припомнила она.
Тан молча кивнул.
– Хочешь сказать, что на самом деле они…
Инис не смогла сформулировать. Что они? Разумны, но это слишком сложно признать? Представьте только, сколько изменений в структуре общества придется внести, признай за обезьянами права, как за людьми. В некоторых отсталых странах до сих пор едят обезьянье мясо. А тут – разумные.
– Не знаю, как дела обстоят у вас, - сжалился Тан. – Но мы находились в такой же ситуации и рискнули. И не жалели никогда, смотри, что вышло. Разве Нагрраз не стоил того? На вид он вполне счастлив быть цивилизованным.
Инис представила себе Нагрраза дикарем, висящем на ветке и издающим грозные крики, отпугивая непрошеных гостей, и невольно улыбнулась.
– Видишь, Инис? Так как думаешь, если мы решали такие вопросы, может, и своё будущее сможем выбрать?
– Я и не говорю, что вы не можете. Просто… просто беспокоилась.
– Да. О нас почему-то многие любят беспокоиться, - он засмеялся. Глаза прищурились и захотелось наклониться ближе и прикоснуться к его лицу – к щекам и губам. Инис отвернулась.
– Ага. Придикаты вас так оберегают! Как детей малых.
– Как и ваш Блок.
– Правда?
– Смотри. Мы прилетели!
Теперь
Гарпуну Люси написала записку, потому что он с дамой, а ни один нормальный мужчина не бросит даму ради дел, а вот разозлиться, что его отвлекают в свободное время, очень даже сможет. Записка была простой: «Меня интересуют ваши профессиональные услуги». И номер телефона. Записку ему передадут вместе со счётом в конце вечера, и будем надеяться, он её не потеряет.
А Файго записку хорошо бы передать сразу, он в одиночестве скучает, возможно, получится обговорить подробности дела теперь же. Только как? Он ничего не заказывал, иначе можно было бы отобрать у официанщика заказ и отнести самой.
С другой стороны, угощения гостей другими гостями никто не отменял.
Люси достала поднос и хрустящие местные орешки, которые жутко всем нравились, высыпала их в вазочку из зеленого переливчатого стекла, рядом положила записку и понесла поднос в зал.
Народ расшумелся еще больше, синие лампочки горели над кучей ожидающих официантку столиков, так что действовать нужно быстро. Найдя глазами Файго, Люси подняла поднос выше и заскользила между столиками, стараясь никого не задеть.
Клиент смотрел на сцену, где сейчас пела певица из вечерней группы. Почему-то чем ближе к столику, тем больше Люси цепенела. Каждый следующий шаг давался всё тяжелей, но она подошла, наклонилась и откашлялась, привлекая внимание.
Файго обернулся.
– Добрый вечер! – Люси широко улыбнулась. Он молчал. Пристальный изучающий взгляд был неприятным, словно чьи-то пальцы лезли не просто под одежду, а в душу, но нужно терпеть. Через время сила взгляда ослабла.
– Вас угостили.
Файго не спросил, кто. Он как будто задержал дыхание до времени, когда будет сказано продолжение. В полумраке его лицо выглядело круглым, грубым. Короткие волосы, глубоко посаженные глаза, широкие брови. Однако комбинезон космолетчика на нем сидел хорошо, такое бывает только с очень статными фигурами.
Люси подняла вазочку, подцепив пальцем записку, и опустила перед ним на столик. Пристальный немигающий взгляд нервировал. Люси плохо видела в темноте, а он, кажется, хорошо.
– От кого? – спросил мужчина, когда она уже повернулась спиной, чтобы уйти.
– От меня, - ответила Люси.
– Стой.
Файго поднял записку и, поднеся к глазам, прочитал. И верно, отлично видел в полумраке. Через секунду он ответил:
– Я согласен.
– Правда?
Губы расплылись в глупой улыбке. Видимо, это сон, как мог Файго мог так просто взять да согласиться на предложение?
– Садись, поговорим, - он кивнул на соседний стул.
Люси одним движением развязала фартук, сняла его и повесила на шею ближайшего официанщика. Сделать этот широкий жест она мечтала всё время, пока тут работала. Синих ламп становилось всё больше, но Люси на них не смотрела. Она смотрела на человека, который только что дал ей надежду.
Даже себе она не призналась, что жутко хотела остаться возле этого незнакомца, словно уйти означало что-то потерять. Но теперь нужно заговорить. Или подождать, пока заговорит он?
Стоило решиться и для уверенности опереться локтями на столик, как прибежал хозяин.
– Это что еще такое? – еле сдерживаясь, он тряс её фартуком и яркие жесткие оборки злорадно шелестели. – Что ты вытворяешь?
– Решила уволиться.
– Я тебя… - он задохнулся, пытаясь что-то сказать.
– Извините, - твердо добавила Люси, не оборачиваясь, смотря на Файго. – Обстоятельства.
Так и не найдя достаточно действенных угроз, хозяин сбежал, потрясая сжатым фартуком, как саблей.
Люси уже забыла про него. Файго сидел, отрешённый, и снова ждал.
– Почему ты согласился? – спросила она.
– Ты хорошо платишь.
– Я не называла суммы, - нахмурилась Люси.
– Сейчас назовёшь. И эта сумма будет очень хорошей.
В голосе звучал намёк. Если сумма его не устроит, он передумает так же легко, как согласился. А Люси-то обрадовалась, что все просто – не успела приступить к поискам, как исполнитель уже нашёлся.