Краткая история белковых тел
Шрифт:
Я даже на миг представляю, как Соснина подаст на меня на алименты, затем суд, исполнительный лист. Однако тут же ограничиваю безудержную фантазию -- теперь есть генетическая экспертиза, она мне поможет.
Между тем Василькевич закрывает тему с отцовством и разрешает себе немного пофлиртовать.
– - Встречаешься с кем-нибудь?
– - игриво допытывается она.
– - Пока нет, не до того было, -- бросаю опрометчиво и вдруг спохватываюсь, что Алёна начнёт подозревать меня в обмане, что она может задаться вопросом: если не девушками, то чем ты чувак занимался таким важным?
Но Василькевич относит мою реплику на счёт лечения после аварии: "Мол, не до того было -- пришлось лечиться". Меня устраивает её невнимательность.
– - Лечился, -- поясняю я, -- а что?
– - Да так, я пока временно свободна.
– - Ты? У тебя же был молодой человек, этот, как его Антон. Он работал...
– - я делаю паузу, вспоминая.
– - В консалтинговой фирме. Но это в прошлом. Потом у меня был Игорь Сергеевич из Газпрома. Солидный такой дядька, состоятельный, хотя и постарше.
– - Постарше это насколько?
– - осведомляюсь, зная, что для хищниц типа Алены возраст значения не имеет.
– - Ну, примерно на четвертак.
– - Такой старый?
– - Да ладно!
– - пожимает плечами Василькевич.
– - Зато богатый. Мне с ним было хорошо и моему пупсику тоже, -- пупсиком она звала своего сына Вову.
– - Так что, замутим?
Она игриво улыбается, но мутить с Алёной мне не хочется.
– - Подумаю, -- неопределенно сообщаю я.
– - Ты, кстати, не помнишь, у Лизы изменился номер?
– - Нет, не изменился -- тот же!
Во взгляде Василькевич читается обида. Она, глупенькая, вообразила, что я её бортанул и собираюсь вернуться к Сосниной. Если бы она знала, что между нами ничего нет. И никогда не было!
20.
В один из дождливых осенних дней набираюсь духу и звоню Сосниной. Лиза, к моему удивлению, отвечает сразу, точно ждёт звонка.
– - Лиза, -- говорю ей, -- это Данила Изотов.
– - Данила? Я знаю, что ты приехал.
Голос её звучит апатично, без эмоциональной окраски, как голос сильно уставшего человека или человека, которому всё равно. А может на неё так действует осень, нагоняя тоску и депрессию? Хотя нет, наверное, её настроение связано со здоровьем будущего ребенка, с возникшими проблемами. Мне же говорила об этом Василькевич, а я забыл.
– - Может, встретимся, пообщаемся?
– - предлагаю ей, поскольку возникает мысль, что Лизе стоит развеяться.
– - Как думаешь?
После небольшого молчания снова звучит безрадостный голос:
– - Нет, Данила, спасибо, но... я занята сейчас. И потом, придется приводить себя в порядок, а я разленилась в последнее время. Спасибо, Данил!
– - Как хочешь!
– - уступчиво соглашаюсь я.
– - Всё так же в банке?
– - Да. Скоро в декрет уйду, надоело всё. А ты давно приехал? Мне Алёнка рассказала, что вы виделись.
– - Попили кофе. А приехал я месяц назад...
– - делаю паузу, и Лиза тоже молчит. Не знаю, как спросить её о ребенке -- почему она говорит всем, что я его отец. И говорит ли?
– - Ты... у тебя от кого ребенок?
– - А что?
Решаю высказаться напрямую, без недомолвок.
– - Я от Алёны слышал, что ты всем говоришь будто он от меня, что мы с тобой...
В ответ долгое молчание.
Я представляю на губах её усмешку, циничную, наглую, которой она прикрывается как бронежилетом -- на ум невольно приходит сравнение, связанное с военной жизнью в Донецке. Сейчас она отбреет меня, поставит на место глупое белковое тело. Но Лиза говорит тихо и виновато:
– - Этот ребенок не от тебя, не волнуйся!
– - Хорошо!
– - как дурак соглашаюсь я, и меня подмывает задать вопрос об отце, но я вовремя удерживаюсь. Мне до него нет дела, до этого папаши, кто бы тот ни был -- Кравчук или Евгений Иванович, главное, что Соснина признала правду -- ребенок не мой, и я не имею к нему никакого отношения. Теперь, когда расставлены точки над "и", я становлюсь добрым и щедрым, мне хочется отблагодарить Лизу, но пока не знаю, чем.
– - Ты точно не хочешь встретиться? А то смотри, посидим, попьём кофе.
– - Нет, мне теперь кофе нельзя. У меня много ограничений.
– - Ну, ты там не закисай! Хочешь, просто погуляем в парке, я слышал, что будущим мамам полезно гулять.
В трубке раздается негромкий смешок.
– - Ты хороший человек Данила. Спасибо тебе!
Закончив разговор, решаю, что обязательно вытащу Лизку на улицу -- нечего сидеть дома и смотреть на четыре стены.
И вот в один из солнечных ещё не холодных дней, мы идём с ней по парку. По бокам дорожек нападала листва, сухо, чистый воздух наполняет лёгкие свежестью. Под плащом у Лизы уже ясно обозначился круглый живот.
– - Слушай, -- обращаюсь я к ней, -- тут недалеко есть больница, хочу денег передать ребятам, они из Донбасса, лечатся там.
– - А ты откуда их знаешь?
– - удивленно вскидывает бровь Лиза.
– - Лежали вместе, -- вру я наглым образом, -- когда руку сломал в Египте, попал к ним в палату.
– - А-а...-- протянула Соснина, -- ну если хочешь, пойдем.
Я вижу, что ей не хочется уходить из этого теплого солнечного парка, уже растерявшего листву, но ещё не утратившего своего летнего обаяния, однако она пересиливает себя.