Краткая история неолиберализма

Харви Дэвид

Тэтчер должна была многое сделать и в других областях. Серьезные выступления против неолиберальной политики назревали и в некоторых городах — муниципалитеты Шеффилда, Лондона (в 1980-е годы Тэтчер пришлось закрыть Совет Большого Лондона ради достижения более серьезных целей) и Ливерпуля (где половину членов городского правительства пришлось посадить за решетку) стали активными центрами сопротивления. Там получили поддержку идеи нового «муниципального социализма» (при активном участии многих общественных движений, в частности в Лондоне). Противостояние продолжалось до середины 1980-х [74] . Тэтчер начала серьезно сокращать финансирование муниципальных правительств, но некоторые из них в ответ просто повысили налоги на недвижимость, что вынудило нового премьер-министра принять закон, лишающий местные правительства права предпринимать подобные действия. Началась кампания по дискредитации прогрессивных рабочих советов как «глупых леваков» (эти слова подхватили все издания, поддерживающие консерваторов). Тэтчер попыталась применить неолиберальные принципы путем реформы муниципальной финансовой системы. Она предложила «подушный налог с избирателя» — налог с физического лица, а не с недвижимости,— который укрепил бы муниципальный бюджет, так как каждый гражданин был бы вынужден его платить. Это спровоцировало серьезный политический конфликт, который сыграл не последнюю роль в политической гибели Тэтчер.

74

Rees G. and J. Lambert, Cities in Crisis: The Political Economy of Urban Development in Post-War Britain (London: Edward Arnold, 1985); Harloe M., С Pickyance, J. Urry (eds.), Place, Policy and Politics: Do Localities Matter? (London: Unwin Hyman, 1990); Boddy M., C. Fudge (eds.) Local Socialism? Labour Council and New Left Alternatives (London: Macmillan, 1984).

Тэтчер также начала приватизацию тех секторов экономики, которые находились в общественной собственности.. Продажа государственных активов должна была пополнить казну и освободить государство от бремени будущих обязательств по убыточным предприятиям. Предприятия, находящиеся в государственном управлении, должны были быть надлежащим образом подготовлены к приватизации, что означало минимизацию их обязательств и повышение эффективности и структуры затрат, часто — за счет сокращения числа работников. Оценка этих предприятий проводилась таким образом, чтобы обеспечить достаточно стимулов для частного капитала — эту политику подержали те, кто не одобрял «растрату фамильного серебра». В некоторых случаях государственные субсидии были замаскированы самим способом оценки предприятий — земельные участки, обладающие большой ценностью и находившиеся под контролем водоснабжающих компаний, железных дорог, даже государственных сталелитейных и автомобильных предприятий, не учитывались при оценке стоимости предприятия. Приватизация и спекулятивные прибыли от операций с относящейся к этим предприятиям недвижимостью происходили параллельно. Цель заключалась в изменении политической культуры путем повышения личной и корпоративной ответственности и поощрения большей эффективности, личной и корпоративной инициативы, инноваций. В процессе массовой приватизации были распроданы компании British Aerospace, British Telecom, British Airways, производство стали, электричества и газа, нефть, уголь, вода, автобусные перевозки, железные дороги и более мелкие государственные предприятия. Великобритания стала первой страной, показавшей, как это сделать относительно упорядочение и с прибылью для частного капитала. Тэтчер была убеждена, что эти изменения будут бесповоротными — отсюда и поспешность в их проведении. Легитимность мероприятий по приватизации была поддержана массовой продажей государственной недвижимости жильцам. Это соответствовало традиционным идеям о владении частной собственностью как главной мечте трудящихся и выглядело как новое (и часто спекулятивное) направление развития рынка жилья. Приватизацию жилья активно поддержал средний класс, который видел рост ценности собственных активов — по крайней мере, до обвала рынка недвижимости в 1990-х.

Отдельной задачей стало уничтожение системы социального обеспечения. Изменения в таких областях, как образование, здравоохранение, социальное обслуживание, университеты, государственный аппарат, юридическая система, происходили не гладко. Тэтчер пришлось воевать с укоренившимися и часто традиционными представлениями поддерживавших ее состоятельных граждан. Тэтчер безрезультатно пыталась распространить идеи личной ответственности (например, путем приватизации лечебных учреждений в системе здравоохранения) и сократить обязательства государства. Быстрых изменений не получилось. По мнению британской общественности, неолиберализм должен был иметь некие пределы. Только в 2003 году, например, правительству лейбористов удалось, вопреки серьезному недовольству граждан, сделать высшее образование платным. Оказалось, что очень сложно достичь консенсуса в отношении радикальных изменений в этой области. Мнение членов кабинета Тэтчер (и поддерживающих ее избирателей) по этим вопросам разделилось, и конфронтация продолжалась несколько лет как внутри партии, так и в прессе, прежде чем общество смирилось с идеей умеренных неолиберальных реформ. Тэтчер могла лишь попытаться стимулировать развитие культуры предпринимательства и ввести строгие правила контроля над финансовой отчетностью и результатами работы университетов и тому подобных организаций, на практике мало соответствующих специфике их деятельности.

Тэтчер стремилась обеспечить согласие в обществе, опираясь на средний класс, который с восторгом поддержал идею введения собственности на жилье, частной собственности вообще, индивидуализма и свободы предпринимательской деятельности. Солидарность рабочего класса исчезала под давлением государства, структура трудовых отношений изменялась в процессе деиндустриализации, ценности среднего класса распространялись все шире. Их теперь разделяли многие из тех, кто когда-то относил себя к рабочему классу. Открытие рынка Великобритании для свободной торговли способствовало расцвету культуры консьюмеризма, а с ростом финансовых организаций некогда благоразумная нация быстро приучалась жить в долг. Неолиберализм повлек за собой трансформацию сложившейся классовой структуры. Более того, сохранение позиции лондонского Сити в качестве центра мировой финансовой системы привело к тому, что сердце британской экономики — Лондон и юго-восток страны стали превращаться в динамичный центр растущего благосостояния и власти. Классовое влияние так и не восстановилось ни в одном из традиционных секторов, но сконцентрировалось вокруг одного из важнейших мировых центров финансовых операций. Выпускники Оксбриджа наводнили Лондон — они стали трейдерами на рынке долговых обязательств и валюты, стремительно накапливая богатство и превращая Лондон в один из самых дорогих городов мира.

Революция Тэтчер была подготовлена консенсусом, сформировавшимся в рамках традиций среднего класса, который обеспечил ей победу на трех выборах. Ее программа действий, особенно в течение первого срока у власти, в гораздо большей степени определялась идеологией неолиберализма (в значительной степени благодаря Киту Джозефу), чем это было возможно в США. Тэтчер происходила из среднего класса, она бережно укрепляла традиционно крепкие контакты между кабинетом премьерминистра и «капитанами» промышленности и финансов. Она часто обращалась к ним за советом, а в некоторых случаях явно оказывала им поддержку, занижая стоимость активов в ходе приватизации. Проект по восстановлению классовой власти — в противоположность уничтожению влияния рабочего класса — играл, вероятно, скорее подсознательную роль в ее политической эволюции.

Успех Рейгана и Тэтчер можно оценивать по-разному [75] . Я думаю, полезно обратить внимание на то, как они, опираясь на некогда считавшуюся политической, идеологической и интеллектуальной позицию меньшинства, обеспечиди ей поддержку большинства населения. Сформированный ими альянс сил и позиция возглавляемого ими большинства стали наследием, с которым последующему поколению политических лидеров было непросто справиться. Вероятно, наилучшим подтверждением их успеха является тот факт, что и Клинтон, и Блэр оказались в ситуации,, когда у них практически не было поля для маневра, и они были вынуждены продолжать процесс восстановления влияния классов, хотя это и противоречило их собственным интересам. Неолиберализм так глубоко укоренился в англоговорящем мире, что стало сложно отрицать его серьезное влияние на то, как функционирует вся капиталистическая система в целом. Это не означает, как мы увидим далее, что другим странам неолиберализм был навязан именно англоговорящими странами. Примеры США и Великобритании подтверждают, что ситуация внутри стран и процесс развития неолиберализма сильно отличались. Поэтому логично предположить, что внутренние процессы играли и в других странах не менее серьезную роль, чем внешнее влияние.

75

Провал попытки Тэтчер достичь некоторых макроэкономических целей описан в работе P. Hall, Governing the Economy.

Рейган и Тэтчер-ухватились за доступные им средства (ситуация в Чили и Нью-Йорке) и поддержали движение класса, намеренного восстановить свое влияние. Их гениальность проявилась в том, что они сформировали основу и традицию. Их последователи оказались связанными массой факторов, из которых не так просто было выпутаться, и могли лишь следовать по пути развития неолиберализма, нравилось им это или нет.

ГЛАВА 3. НЕОЛИБЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Роль государства в неолиберальной теории определить несложно. Однако в процессе развития теории инструменты и стратегии неолиберализма стали намного отличаться от того, какими они были задуманы изначально. В последние 30 лет институты государства, функции и механизм власти эволюционировали хаотично и развивались в разных регионах неодинаково, что свидетельствует о том, что неолиберальное государство — как политическое образование — может оказываться нестабильным по форме и противоречивым по природе.

НЕОЛИБЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО — ТЕОРИЯ

Согласно теории, неолиберальное государство должно поддерживать индивидуальные права граждан на частную собственность, власть закона, институты свободного рынка и собственно свободу торговли [76] . Эти институты признаются необходимыми для обеспечения индивидуальных свобод граждан. Юридическая система опирается на соглашения, достигнутые путем свободных переговоров между гражданами и юридическими лицами в рамках рынка. Святость контракта и право личности на свободу действий, самовыражения и выбора должны быть защищены государством, и во имя этого оно может применять любые средства. Из этого следует, что основополагающим благом также признается право частного и корпоративного бизнеса (который приравнивается законом к частному лицу) действовать в рамках свободного рынка и свободной торговли. Частные предприятия и предпринимательская инициатива рассматриваются как средство стимулирования инноваций и накопления богатства. Защита прав интеллектуальной собственности (например, посредством патентного права) организована таким образом, чтобы стимулировать технологический прогресс. Постоянный рост производительности должен, таким образом, обеспечить рост уровня жизни для всех граждан. Предполагая, что «прилив поднимает все лодки», или опираясь на принцип «поэтапного стимулирования» [77] , неолиберальная теория утверждает, что искоренить бедность (и внутри страны, и по всему миру) проще всего на основе механизмов свободного рынка и свободы торговли.

76

Chang H.J., Globalisation. Jessop, В., "Liberalism, Neoliberalism, and Urban Governance: A State-Theoretical Perspective", Antipode, 34/2 (2002), 452-72; Poulantzas N., State Power Socialism, перев. P.Camiller (London: Verso, 1978). Clarke S. (ed.) TheState Debate (London: Macmillan, 1991). Haggard S. and R. Kaufman (eds.), The Politics of Economic Adjustment: International Constraints, Distributive Conflicts and the State (Princeton: Princeton University Press, 1992); Nozick M., Anarchy, State and Utopia (New York: Basic Books, 1977).

77

Например, при вливании денег в частный сектор снижаются налоговые отчисления, стимулируя тем самым инвестиции и на этой основе — увеличивая доходы потребителей.— Примеч. пер.)

Неолибералы особенно настойчиво добиваются приватизации активов. Отсутствие четких прав собственности — что имеет место во многих развивающихся странах — воспринимается как один из основных институциональных барьеров экономического развития и улучшения благосостояния граждан. Определение и развитие прав частной собственности считается наилучшим способом защиты от так называемой «трагедии общественной собственности» (связанной со склонностью граждан к неразумной и излишней эксплуатации объектов общественной собственности, например земли и воды). Секторы экономики, которые раньше находились под управлением государства или регулировались государством, должны быть переданы в частные руки и дерегулированы (то есть освобождены от любого вмешательства со стороны государства). Конкуренция — между индивидами, фирмами, географическими образованиями (городами, регионами, нациями и государственными союзами) — признается фундаментальным благом. Основополагающие правила рыночной конкуренции должны, разумеется, оставаться под контролем. В ситуациях, когда такие правила не определены четко или когда право собственности сложно определить, государство должно использовать власть для внедрения или создания рыночных правил (например, возможность приобретения компаниями квот на вредные выбросы). Приватизация, дерегулирование и конкуренция, по утверждению сторонников этой теории, позволяют уничтожить бюрократические барьеры, повысить эффективность и производительность, улучшить качество и снизить издержки для конечных потребителей — напрямую, снижая стоимость ресурсов, и опосредованно, снижая налоговое бремя. Неолиберальное государство должно настойчиво проводить внутреннюю реорганизацию и формировать новые институты, которые позволят улучшить его конкурентную позицию по сравнению с другими государствами на глобальном (мировом) рынке.