Край Земли. Книга первая
Шрифт:
– Ты погляди, Стёпа! Красота какая! Воздух-то хрустальный! – Ерёма вздохнул полной грудью. – Кабы не поручение Дорофея, остался бы здесь.
Гонец растянулся на травке, мечтательно глядя в небо. Невесомые облака нежились в ласковых золотых лучах. Под ними, радуясь новому дню, стремительно носились стрижи. Степан озабочено обежал вокруг землянки, заглядывая под каждый камешек и куст.
– Ни чудовищ о тринадцати руках, ни котов, ни другой тухлой нечисти нет, – жизнерадостно сообщил он. – Денёк распрекрасный!
В приливе чувств Степан гавкнул два раза на ползущую по листику божью коровку. Сухое дерево, стоявшее рядом с землянкой, покачнулось, выдернуло корни из земли, чихнуло и закряхтело:
– Вам бы только на травке барствовать, да пугать мелкоту мою лесную, – дерево ещё раз чихнуло и превратилось в Лешего. – Ох, вы и никчемушники! Спасай вас ночью от черной пагубы, до утра стой в дозоре, а вам бы только барствовать.
Степа, наклонив голову, с интересом посмотрел на Прокопыча:
– Чего ты чихаешь все время?
– Думаешь валенками в сырой земле пустяшное дело стоять? – Леший показал промокшие валенки. – Тут уж всякий расхворается, особо опосля дождя.
Ерёма по-хозяйски оглядел валенки:
– Вестимо, что расхвораешься. Ночью я помню, сапоги на тебе были. Куда подевал их-то? Потерял что ли?
– Дык, – Леший смутился, – пятки у меня в сапогах энтих преют. И дух от сего стоит дюже крепкий. Вот и боюсь, что Князь Мрака или прислужники его унюхают мою землянку, а там и до беды не далеко. Не запамятовали, что Князь Мрака и Тлена свирепствует в наших краях?
– Стало быть, пора за дело приниматься, – сказал гонец, поднимаясь и расправляя плечи. – Покажем нашу силу богатырскую Князю облыжному!
– Ишь ты какой, Ерёма, забиячливый стал при белом свете! А кто вчера от страха вопил дурным голосом? – усмехнулся Прокопыч.
– Так с непривычки оробел маленько, – смешался гонец. – Теперь-то пообвыкся. Пошли лиходея с его шайкой ловить, землю нашу спасать от черной напасти. Но ежели вы мне не товарищи в ратном деле, то я и сам пойду!
Ерёма расправил плечи, выкатил грудь колесом и решительно пошёл в лес.
– Погодь, торопыга! Тут дело сурьезное, с кондачка не решается. Обмозговать по первости надобно, после геройствовать, – постановил его Прокопыч.
Гонец задумчиво почесал затылок и вернулся. Леший же присел на травку и снял валенки:
– Ить, как ноженьки мои промокли, кабы не занедужить. Иначе какой из меня вояка, ежели чих одолеет?
– Фантасмагория тока из тебя получится, – многозначительно произнес пёс.
– Смотрю на тебя, Степа, и удивление меня берет. Как такие заковыристые слова у тебя промеж ушей помещаются? – Леший с интересом глянул на пса из-под мохнатых бровей.
– Иной раз я и сам, Прокопыч, задумаюсь: до чего же я все-таки сметливый! – заважничал пёс.
Прокопыч усмехнулся:
– Силен, однако, бахвалиться! Но будет пустыми разговорами забавляться. Баталия нам предстоит великая. В сей баталии судьба земли нашей русской решиться. Я тут пораскинул умом и вот что умыслил. Боится Князь Мрака света солнечного, потому вас его коты и не тронули. Ибо оба вы рыжие, как солнышко наше. Стало быть, солнышко наше ясное дало силу свою вам. Ночью ещё меня мысли посетили. Догадываетесь какие?
– Потеха с тобой, Прокопыч, как мы можем знать, что ты ночью уразумел, ежели мы с устатку такого Храповицкого дали, что от Ерёмки самовар твой запотел.
– От Степки три жужелицы оглохли, – наябедничал Ерёма.
–Сейчас вас крапивой отбузиную! – рассердился Леший. – Кабы бы не беда, что пришла в мой лес, верно, завел бы в болото. Там бы жаб да пиявок стращали своим Храповицким. Битва беспощадная ждет нас, а вы пустословите!
Гонец и пёс застыдились.
– Не бранись, дедушка Прокопыч, мы живота своего не пожалеем, чтобы спасти красоту лесную!
– Зазря не болтайте.
На полянку влетела стая сорок. Окружив Лешего, они взволнованно затрещали. Степан от их оглушительного гомона, аж морду под лапы спрятал. Прокопыч понурился, задымив ушами. Затем на сорочьем языке ответил птицам и те, затараторив ещё громче, улетели. Слезы заблестели в глазах Лешего.
– Принесла сорока на хвосте лихо.
– Ну-ка брось, дедуля, разводить мокротень! – обеспокоенно глядя на Прокопыча, сказал Ерёма.
Леший конфузливо крякнул, смахнув слезу:
– Старый я стал, хлипкий совсем от плохих новостей раскисаю. С русалками беда приключилась. Водяной просил наведаться, может подмогу какую окажем. Собирайтесь, пойдем к озеру, по дороге я вам и расскажу, что приметил и какое соображение имею.
Леший легко поднялся с земли и исчез, будто его никогда тут и не было. Токмо промокшие валенки сиротливо остались стоять на поляне. Ерёма руками всплеснул:
– Ишь, как наш старичок-бодрячок сиганул, а куда нам-то идти? Ни пути, ни дороги во всем лесу. Может ты, Степа, по запаху выведешь нас к озеру?
Пёс ткнулся носом в валенки лешего:
– Опятами пахнет, травой прелой, да ещё голубикой.
– Ты лучше старайся!
Степан принюхался, даже глаза от усердия сощурил и через некоторое время произнёс:
– Клюквой, рябиной, брусникой, немножко черёмухой. Ещё мхом, ёлками и ёжиками. Не, след Прокопыча мне не взять. Тут лесным духом пахнет. А дух сей повсюду.
– Вот уж напасть! Этак мы плутать будем невесть сколько, – задумался Ерёма. – Но! Ежели по земле нельзя найти Прокопыча, то по воздуху мы его враз отыщем.