Крайне аппетитный шотландец
Шрифт:
Ох, Рори. Это неправда.
Странно наблюдать, как его эмоции сменяют друг друга: гнев — замешательством, замешательство — шоком, шок — страхом, а в финале страх переходит в сожаление. Все это читается в его взгляде, теперь умоляющем меня взгляде, в котором каждая эмоция мгновенно оживает. А потом умирает. Как и мое сердце.
— Фин. — Произносит Рори с другого конца комнаты, его Адамово яблоко дергается, когда он проглатывает тяжесть своей лжи.
— Как чудесно... Я так рада, что ты привыкаешь к этой мысли, папочка.
Она похожа на свой голос. Даже со спины видно, что она испорченная городская принцесса. Какой и я была раньше. Рори стоит как вкопанный. Полагаю, меня должно приободрить отсутствие реакции со стороны его невесты; она не замечает, не понимает намеков этого мужчины. Но когда подходит ближе, обнимая его за шею, эти мысли превращаются в пепел.
Не могу сдержать звука, слетающего с моих губ, мимо кулака, который подавляет рвущиеся наружу рыдания. Я не слышу его ответа и, спотыкаясь, ухожу прочь, паркет скользит у меня под ногами.
Я слышу, как Рори зовет меня, но не останавливаюсь. В отличии от жены Лота, я не стану оглядываться на прошлое.
Спотыкаясь, я бегу прочь. Одной рукой опираюсь о стену, другой прикрываю рот. Мне нужно на улицу.
Меня сейчас стошнит. Пожалуйста только не здесь. Я не хочу находиться здесь. Я больше никогда не хочу быть рядом с ним.
Грудь разрывает от боли, но я уже у входной двери, не осознавая, что машина Айви на заднем дворе.
Плевать. Я пойду пешком. Я спрячусь. Я заползу под куст и умру к чертям собачьим.
Я чувствую его пальцы на своем плече и, отпрянув от него, сильно дергаю тяжелую входную дверь. Я плачу, всхлипывая и бормоча что-то не совсем разумное, затем ныряю под его протянутыми руками в темную, холодную ночь...
... и прямо к вспышке фотоаппарата.
— Финола, что ты чувствуешь по поводу того, что твой муж вернулся?
— Фин, а вы знали, что он инсценировал свою собственную смерть? Вы ему помогали?
— Фи — ты знаешь, где он спрятал украденные миллионы? Вашей прислуге заплатили?
— Миссис Петтифер, как Кит Тремейн относится к этому? Вы были любовниками раньше?
— А твой новый парень в курсе, что его невеста уже замужем?
Вспышки настолько яркие, как будто ты перерождаешься. В аду. Меня фотографировали и раньше, на красных ковровых дорожках, и я всегда там чувствовала себя куском мяса. Но это. То, что происходит сейчас, у меня нет слов, чтобы описать это. Я не совсем понимаю их вопросы, мой разум все еще в той комнате, наблюдает, как она обнимает Рори.
— Это правда, что ваш муж вынуждал вас спать с Шейхом Ахмедом, чтобы отвлечь его от кражи?
— Фифи, это правда, что когда-то ты была элитной девушкой по вызову?
Чья-то рука хватает меня сзади за локоть; несмотря на хаос передо мной, я вырываюсь, поворачиваюсь и шиплю.
— Держись от меня подальше.
Я ступаю на первую ступеньку,
— Не отвечай, — тихо произносит он низким баритоном. — Не поднимай голову.
Мне не нужны его наставления, как и не нужно знать его, даже когда мое тело реагирует, прижимаясь к нему ближе.
Я бросаю взгляд из-под ресниц, и, хотя он очень похож на Рори, его прикосновение кажется неправильным.
— Кит… Кит! Что ты думаешь о муже?
— Ты ожидаешь получить долю от украденных им миллионов?
— Кит… ты ей заплатил?
Его тело напрягается, когда мы достигаем нижней ступеньки, окруженные вопросами, камерами и вспышками фотоаппаратов. Кит открывает дверь чего-то невысокого и обтекаемого — и я сразу понимаю, что это "мерседес" — прикрывая меня своим телом от толпы. Его руки все еще обнимают меня за плечи, он толкает меня на пассажирское сидение и мгновением позже скользит за руль с противоположной стороны.
— Фин, я полагаю? — за неимением слов, я киваю. — Проклятая Анна, — бормочет он себе под нос, когда двигатель оживает.
— Что? — я резко поднимаю голову.
— Мой помощник Анна. — Он хмурится и сдает назад, едва не задев одну из самых настырных орущих фигур. — Она заставила меня поверить, что ты мужчина.
Не совсем уверена, что он имеет в виду и вместо этого спрашиваю:
— А ты... — Я осекаюсь на его имени. Смогу ли я когда-нибудь произносить его без рыданий?
— Кит, — бросая на меня взгляд, подтверждает он с бесстрастным выражением. — Его близнец. — Нет необходимости спрашивать, как он к этому относится.
— Почему они здесь?
— Насколько я понимаю, их предупредил кто-то из деревни. Видимо, что-то связанное с твоим мужем, — добавляет он вопросительно. Но не настаивает на ответе и замолкает, вспышки камер следуют за нами по подъездной аллее, пока мы не сворачиваем направо на дорогу.
— Куда мы направляемся?
— Куда захочешь. Просто, когда ты выскочила из дома, я подумал, что машина будет очень кстати.
— Она беременна, — всхлипывая, произношу я в качестве объяснения. Этого кажется достаточно, но все равно он тихо отвечает.
— Я знаю.
— Зачем ты мне помогаешь? С чего бы им думать — ты и я?
— Пара? — в темноте машины мне кажется, я улавливаю в его взгляде намек на насмешку. — Когда я приехал, они толпились у дома. Очевидно, им достаточно того, что мы не дали никаких комментариев, и я помог тебе забраться в машину. Выуживание информации, без сомнения. Ты знаешь причину всего этого?