Кража в Венеции
Шрифт:
– Когда они приедут?
– Сказали, что еще до наступления вечера.
Дотторесса Фаббиани выдвинула ящик стола и подала ему свою визитку. Комиссар не глядя сунул ее в карман, поблагодарил и протянул женщине руку.
– Это все? – спросила директриса, когда они обменялись рукопожатием.
– Пока да, – сказал он и вышел из библиотеки.
4
Брунетти задержался на обратном пути в квестуру и получил-таки свою чашку кофе. Но пил он его почти через силу, зная, что это лишь способ растянуть время, а не получить удовольствие. Войдя в здание, комиссар решил сразу же доложить виче-квесторе [33] о происшествии в библиотеке
33
Заместитель начальника полицейского управления (итал.).
Виче-квесторе Джузеппе Патта был слеплен из того же теста, в этом Брунетти не сомневался.
Войдя в небольшой кабинет, где обычно сидела синьорина Элеттра, комиссар увидел, что ее кресло опустело, а компьютер понапрасну расходует электроэнергию. Последние несколько недель девушка часто отлучалась с рабочего места. Виче-квесторе Патта, ее непосредственный начальник, либо не замечал этого, либо – что вероятнее – боялся спрашивать. А поскольку синьорина Элеттра была не его секретарем, Брунетти считал расспросы неуместными. Сегодня ее отсутствие означало, что он узнает, какое настроение у виче-квесторе, только когда столкнется с ним, без предварительной подготовки. «Мужчина я или тряпка?» – спросил себя Брунетти, подошел к двери и постучал.
– Avanti! [34] – услышал он в ответ и вошел.
Дотторе Джузеппе Патта, прекрасный образчик мужской половины населения Палермо, сидя за своим столом, поправлял платочек в нагрудном кармане пиджака. Брунетти с удовольствием отметил, что платок белого цвета (наверное, льняной) – белее кости динозавра в пустыне Гоби, туники апостола Петра и первого зубика младенца. Патта категорически не признавал современных вольностей в одежде и скорее позволил бы вывалять себя в смоле и перьях, нежели вставил бы в нагрудный карман цветной платочек. В некоторых вещах – и мода входила в их число – виче-квесторе был человеком железных принципов. Находиться с ним в одной комнате – уже большая честь…
34
Входите! (итал.)
– Buon giorno [35] , виче-квесторе! – сказал Брунетти, противясь искушению пригладить волосы.
Патта последний раз ткнул пальцем в платок и перевел внимание на подчиненного.
– Что-то важное? – спросил он.
– Возможно, дотторе, – отозвался Брунетти. – Думаю, вам стоит узнать об этом раньше, чем информация попадет в прессу, а я уверен, что это произойдет.
Патта встрепенулся, словно платок в его нагрудном кармане полыхнул огнем.
35
Добрый день (итал.).
– Что еще? – Легкое недовольство во взгляде мелькнуло и пропало: перед Брунетти снова был спаситель Отечества.
Комиссар подошел к столу, остановился возле стула, которых тут было несколько. Положил руку на спинку и сказал:
– Нам позвонили из библиотеки Мерула и сообщили о краже и вандализме.
– Так что же именно произошло? Кража или вандализм? – спросил Патта.
– Кто-то вырезал страницы из двадцати с лишним книг, дотторе. И еще недостает нескольких изданий. Возможно, они украдены.
– Зачем их кому-то красть? – спросил Патта.
Брунетти мысленно воззвал к покровительнице обиженных – святой Монике, этому образчику терпения и кротости. Комиссар не сомневался в том, что
– И книги, и отдельные страницы из редких изданий пользуются большим спросом у коллекционеров, сэр. И ценятся довольно высоко.
– Кто это сделал?
– Все эти книги заказывал в читальный зал некий дотторе Джозеф Никерсон, предоставивший рекомендательное письмо из Университета Канзаса. Удостоверяющим личность документом, который он предъявил в Меруле, был американский паспорт.
– Подлинный?
– Я еще не связывался с американцами, виче-квесторе.
Брунетти посмотрел на часы и понял, что сегодня заниматься этим уже поздно.
Патта устремил на него долгий, испытующий взгляд и сказал:
– Сдается мне, что вы не слишком усердствовали, Брунетти.
Комиссар снова призвал на помощь святую Монику.
– Я только что из библиотеки и решил уведомить вас о случившемся – на тот случай, если вам придется общаться с прессой.
– А это еще зачем? – спросил Патта, словно шестое чувство подсказывало ему: подчиненный нарочно скрывает нечто такое, о чем ему надо знать.
– Среди патронов и патронесс библиотеки – контесса Морозини-Альбани. Это она подарила Меруле как минимум одну книгу из числа украденных. В библиотеке переживают из-за того, как контесса отреагирует на произошедшее.
– Вероятно, заберет назад все, что подарила. Так поступил бы на ее месте любой здравомыслящий человек.
«Вы бы точно так сделали», – подумал Брунетти. Правда, ему требовалось нечто большее, нежели помощь святой, чтобы поверить в то, что виче-квесторе способен подарить библиотеке книгу.
Тут Патта резко спросил:
– Вы именно это имели в виду, говоря о прессе? Что они заинтересуются контессой?
– Думаю, это вполне вероятно, сэр. Эту семью хорошо знают в городе: пасынок контессы не дает нашим СМИ скучать.
Патта смерил комиссара суровым взглядом, прокручивая в уме его ремарку по поводу критики высших слоев общества. Брунетти сделал каменное лицо и стал ждать (сама внимательность и беспристрастность!) ответа своего начальника.
– Вы имеете в виду Джанни? – спросил наконец Патта.
– Да, сэр.
Брунетти не сомневался, что Патта, с его поистине феноменальной памятью на скандалы любого рода, сейчас вспоминает фотографии и заголовки, годами не сходившие со страниц желтой прессы. У Брунетти даже был один любимый: Gianni paga i danni [36] . В этой статье говорилось о том, что молодого Морозини-Альбани обязали заплатить музыкантам за аудиоаппаратуру, разбитую в одном клубе в Линьяно [37] – так ему не понравилась их музыка. Nobile ignobile [38] – в материале под таким заголовком сообщалось, что его арестовали за воровство в одном миланском антикварном магазине. Британская пресса не осталась в стороне, опубликовав статью Граф, не имеющий банковского счета, когда его задержали во время попытки украсть что-то в магазине на Нью-Бонд-стрит. Память подсказывала Брунетти, что в то время Джанни служил в итальянском посольстве в Лондоне атташе по каким-то там делам и арестовать его было нельзя, можно было лишь объявить его persona non grata [39] и выслать из Англии.
36
«Джанни оплачивает убытки».
37
Курортный центр, расположенный между Венецией и Триестом. (Примеч. ред.)
38
«Неблагородная знать».
39
Нежелательное лицо (лат.).