Кречетов, ты – не наследник! Том 3
Шрифт:
— Дана! — раздражённо зашипел я, вставая.
— ЗДЕСЬ ЧУДОВИЩЕ! — Она снова закричала своим могучим визгливым голосом. Затем резко остановилась, широко раскрыла свои блестящие глаза и снова закричала вдвое громче. — ПРИГНИСЬ!
Что?
Я в ярости развернулся.
— РРРРРРРРРР!
— Ты, какого хрена! — это всё, что я успел выпалить.
Сухарь оттолкнул меня бульдозером
Его огромные бордовые глаза излучали почти столько же света, сколько камень света.
— РРРРРЕ?!
Дракон угрожающе завизжал, сбитый с толку, когда я отпустил хвост. И проклятая штука вернулась, жало на конце — теперь полностью выдвинутое — прочертило линию возле моего лица.
— Приятель, она друг, — успел я сказать, прежде чем визгливая Дана яростно отбросила меня с дороги. Мы оба отлетели в темноту, руки и ноги перепутались, а штаны полуночницы насквозь промокли.
— БЕГИ! — Дана закричала мне в лицо, пока я отчаянно пытался высвободить руки.
— Остановись! Ради всего святого, Дана! Успокойся! — взревел я, тоже теряя самообладание.
— РРРРРРРР!
— Заткнись! — рявкнул я на приближающегося на задних лапах дракончика.
Сухарь теперь был почти такого же роста, как взрослый мужчина. Длинный ядовитый хвост угрожающе покачивался за его чешуйчатой рогатой головой.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошептала Дана, прячась за моей спиной. Стук ее зубов действовал мне на нервы.
— Прекрати это… — прошептал я ей и, повернувшись к дракончику, прошипел приказ. — Иди встань с Велесом!
— РРРРРР!
— Сейчас. Или будешь сидеть без еды.
Сухарь издал горлом щелкающий звук и щелкнул зубами. Затем он отступил, растворившись в окружающей темноте.
— Трахни меня, — прошептала Дана мне на ухо, ее зубы все еще стучали. — Что это было?
— Сухарь? — ответил я с усталым вздохом.
— Нет, я не голодна, спасибо, — ответила Дана. — Ты выглядишь необычайно храбрым, Ярослав.
— Его зовут Сухарь, — снова объяснил я и повернулся, чтобы осмотреть её. — Это кровь? Ты ранена? — спросил я, указывая на её промокшие штаны.
— В основном моча, — ответила Дана, принюхиваясь к воздуху. — Что? Я описалась. Эта штука появилась из ниоткуда!
— Ради всего святого, Дана! — взорвался я, оглядываясь в поисках чего-нибудь сухого. — Боги, я не могу в это поверить.
— Кто держит монстра в здании? — Дана возразила, оглядываясь вокруг по другой причине. — Оно исчезло? Что это было?
— Нет, он не исчез. Пока нет. Между прочим, это самец.
— Откуда, черт возьми, ты знаешь? Ты что, теперь эксперт по монстрам?
Я подумал, что я, вероятно, наиболее квалифицирован, чтобы справиться с ситуацией. По крайней мере, лучший кандидат.
— Помнишь то «яйцо», которое ты мне дала? — спросил я, и Дана нахмурилась, на ее лице снова появилась тревога.
Она огляделась вокруг, а затем в полной панике бросилась в мои объятия. Я оттолкнул её, но Дана была очень решительна и продолжала пытаться обнять меня. Она дрожала всем телом.
— Что? Что, черт возьми, с тобой не так? — выпалил я, но позволил ей обнять меня, и тут же снова почувствовал влажные штаны на своих. Я уставился на её белую макушку и вздохнул. — Вдохни и выдохни. Расслабься, всё в порядке, Дана.
— Дракон, — пробормотала Дана, и в её голосе прозвучал страх.
— Не монстр, — заверил я её успокаивающим голосом. — Я знаю Сухаря с рождения, он хороший мальчик.
«Эх, в большинстве случаев.»
«Как семьдесят процентов на тридцать.»
«Максимум шестьдесят на сорок.»
«В хороший день, если он хорошо питается.»
«Когда я рядом.»
«Тьфу.»
Филимон смотрел, как мы выходим из пирамиды. Так как ноги Даны стали резиновыми, мне пришлось почти выносить ее наружу. К счастью, Велес дал Бисквиту поиграть с чем-то. Я не знал, что это было, как, например, в этом случае…
Лучше не знать.
— Внутри есть место? — спросил я старика.
— Я отправил рабочих на склад. Им не понравилось спать с рабами, — ответил Филимон, и по какой-то причине этот вопрос показался ему забавным.
Я отнес Дану внутрь и помог ей лечь на раскладушку. Но она не отпускала мою руку, и мне тоже пришлось сесть. Филимон, который последовал за нами внутрь. Затем сел скрестив ноги, на раскладушку напротив нас.
— Она встретила Сухаря, — объяснил я. — Немного испугалась.
Филимон выпустил дым из ноздрей.
— Молодые полуночницы воспитываются на страшных историях, чтобы лучше справляться с миром, — объяснил он, вспоминая. — Боюсь, в наших учениях отсутствует утонченность. По крайней мере, в мое время.
— Они верят в это? — нахмурился я, когда Дана вытерла свое слюнявое лицо о мой доспех.
— Они хороши, — ответил Филимон с улыбкой. — Истории по большей части правдивы.
— Что это за истории?