Кредиторы эшафота
Шрифт:
Перед его приходом вокруг стола, очевидно, сидели четверо, но он увидел только Луизу и Нисетту. Он сразу подбежал к занавесям, закрывавшим альков, но там никого не было. Панафье заметил маленькую дверь и, открыв ее, увидел, что она выходит в коридор. Он все понял и, вернувшись к женщинам, сказал:
— Неужели ты думаешь заставить меня поверить, что вы были одни?
— Нет, — ответила Луиза, — с нами были двое мужчин, но они ушли сразу, как только я получила твою записку.
Панафье был озадачен спокойствием, с которым его приняла любовница. Он был немного стеснен присутствием Нисетты, перед которой не мог разыграть роль верного любовника, но он не понимал смелого и вызывающего взгляда Луизы.
Его больше бы устроило, если бы в гостиной были мужчины, с которыми он мог бы поговорить, или если бы Луиза была одна.
— Итак, — сказал он, — этот дом ты называешь местом свидания приличных людей, и здесь будет семейный бал, на который мадам Левассер приглашена со своей теткой…
Нисетта хотела ответить, но Луиза остановила ее жестом.
— Здесь место, которое я выбрала, чтобы ждать тебя, когда ты не возвращаешься, и ты видишь, что я не напрасно это сделала, придя сегодня в первый раз, так как имею счастье встретить здесь тебя.
— Это уж слишком! вскрикнул озадаченный Панафье. Она же еще и жалуется!
— Но что ты здесь делал?
Говоря это, Луиза выпрямилась, а Панафье, кусая губы и хмуря брови, схватил ее за руку.
— Без сцен и без крика! — прорычал он. — Зачем ты здесь?
— Я могу располагать…
— Луиза, отвечай мне! Не шути, отвечай, а не то…
— Больно!.. Сюда! Ко мне! На помощь!
Панафье припер ногой дверь маленькой гостиной и с угрожающим видом зажал Луизе рот.
— Отвечай или я задушу тебя, — закричал он.
Физиономия Панафье говорила, что он способен тут же исполнить свою угрозу, но в это время Нисетта бросилась к нему со словами:
— Оставьте ее! Она имеет право делать все, что хочет.
Панафье локтем оттолкнул подругу Луизы и, устремив на нее пристальный взгляд, проговорил:
— Я запрещаю произносить тебе хоть одно слово. Я знаю, что ты из себя представляешь.
Испуганная Нисетта замолчала.
— Отвечай мне, Луиза, — повторил Панафье.
— Мне больно, выпусти меня!
Быстрым движением молодой человек заставил Луизу сесть.
— Теперь отвечай!
— Не хочу.
— Несчастная! — вне себя закричал Панафье. — Не противься мне. Я способен на все! Отвечай!
У Луизы не было никакого оправдания, и она отлично знала, что если ее любовник соглашается выслушать ее объяснения, то, значит, он не хочет с ней ссориться.
Луиза заплакала. Слезы — последний довод тех, которые не имеют других.
— Без слез! Зачем Ты здесь?
— Чтобы наказать, заставить ревновать.
— Ты лжешь!
— Наоборот. Я знала, что ты придешь сюда.
— Да? — произнес Панафье, озадаченный этими словами.
Нисетта, наблюдавшая за всем происходящим, тут же встала.
— Это я сказала ей так.
— Но, — вне себя вскрикнул Панафье, — вы принимаете меня за дурака!
Затем, немного успокоившись, он продолжал:
— Мадам Левассер, я поговорю с вами в другое время, а сейчас хочу говорить с Луизой и прошу вас не вмешиваться.
— Мсье, — решительно отвечала Нисетта тем же тоном, — если Луиза здесь, то потому, что я заставила ее прийти сюда.
— Так это ты!.. Вы решаетесь мне это сказать! — угрожающим тоном проговорил Поль.
— Оставьте меня, господин Поль, вы не имеете права меня трогать. Если вы хотите знать истину, то я скажу вам все.
Озадаченный смелостью Нисетты, Панафье замолчал.
Луиза, чтобы ничего не говорить, плакала горькими слезами, в то время как Нисетта продолжала:
— Да, мы пришли сюда из-за вас, господин Поль! Это вас удивляет, но это так. Я не хочу этим сказать, что мы сделали это из-за того, что вы не вернулись вчера ночью. Нет, мы пришли сюда, чтобы доставить вам удовольствие.
— Что вы говорите! — вскрикнул Панафье, пристально глядя на Нисетту, чтобы убедиться, не смеется ли она над ним.
Последняя взглянула на него со злой улыбкой.
— Я говорю вам, что мы пришли сюда не для того, чтобы доставить вам неприятности, а для того, чтобы вам помочь.
— Ну, это уж слишком! — произнес Панафье, пожимая плечами и не желая отвечать Нисетте.
Чувствуя, что борьба с ней затруднительна, он насмешливо сказал Луизе:
— Итак, ты пришла сюда для того, чтобы быть мне полезной? И для этого обедала в отдельной комнате с мужчинами?
— Да, конечно, господин Поль, мы пришли для этого, — ответила Нисетта вместо Луизы.
Поль дернулся нетерпеливо, но Нисетта как будто не заметила этого движения.
— Во-первых, объясним, как все было, — начала Нисетта.
— Послушайте, — вскрикнул Панафье, — я говорю не с вами.
Но Нисетта прямо отвечала ему:
— А я говорю с тобой, и ты выслушаешь меня.
Нисетта была храбра, и Панафье струсил, заметив, что Луиза резко подняла голову, услышав, как Нисетта говорит Полю "ты".
Он взглянул на мадам Левассер и замолчал.
Последняя, почувствовав, что одержала верх, сразу же поправилась.
— Извините, но гнев заставил говорить меня слишком фамильярно.
Луиза поглядела на свою подругу, но улыбка Нисетты прогнала все сомнения, пробудившиеся у нее.
Дав понять, на что она способна, Нисетта продолжала:
— Вот в двух словах суть дела, мсье Поль. Один раз вы заговорили с нами об аббате Пуляре.
— Что такое? — с удивлением вскрикнул Панафье. — При чем здесь это?