Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Увидим… О, это было бы очень странно!
Затем из свертка бумаг он вынул листок, исписанный мелким почерком.
– Надо хорошенько припомнить все это, – сказал он, прочитав листок с начала до конца.
Глава 10. Дом на улице Фридлан
На другой день, около часа ночи, перед одним из домов на улице Фридлан остановился фиакр. Этот дом казался необитаемым: окна были плотно закрыты, а между камнями около подъезда начинала расти трава.
Вход на первый и второй этажи, занимаемые раньше госпожой Мазель, был справа, а в воротах находилась маленькая дверь, которая вела на третий и четвертый этажи. Ставни окон этих этажей были открыты, и сквозь стекла были видны занавеси и обои. Эти два этажа были обитаемы, в то время как первый и второй были закрыты со времени преступления, совершенного полтора года тому назад.
Но в эту ночь сквозь ставни в окнах мелькал слабый свет. Это обстоятельство было даже замечено несколькими запоздавшими соседями, но так как был поздний час, то прохожие и не думали останавливаться.
Когда фиакр остановился перед домом, дверь сразу же отворилась.
Панафье и братья Лебрен вышли из экипажа и, отпустив кучера, вошли в дом.
Свет во втором этаже бывшей квартиры мадам Мазель был зажжен служанкой двух братьев, которую они послали заранее, и которая открыла дверь, услышав звук останавливающегося экипажа.
– Будет ли нам нужна эта женщина? – спросил Панафье сразу же, как за ними закрылась дверь.
– Нет.
– В таком случае отпустите ее.
Старая служанка с удовольствием выслушала приказание возвратиться домой и не замедлила привести его в исполнение.
Как только трое мужчин остались одни, Панафье огляделся вокруг.
Они были в большой передней, раскрашенной под дуб, пол которой был покрыт большим ковром и в которую выходили три двери.
– Посмотрим, – сказал Панафье, – дайте мне сориентироваться. Эта дверь налево позволяет пройти в жилые комнаты, не проходя через маленькую приемную гостиную. Эта, направо, ведет на маленькую лестницу, выходящую на второй этаж, в столовую. Чтобы попасть в маленькую гостиную, надо пройти через среднюю дверь.
Сказав это, он открыл среднюю дверь и вошел в сопровождении двух братьев в небольшую комнату. Это была гостиная, обитая алжирской тканью.
– Да, вот маленькая гостиная, курительная комната, окна которой выходят в сад. Здесь принимали людей незнакомых, в то время как обычные посетители прямо направлялись в столовую по маленькой лестнице и через эту столовую проходили в большую гостиную. Только Корнель Лебрен и аббат Пуляр проходили через дверь налево и маленькую переднюю, выходящую в эту комнату. Вот она. А вот и коридор, который из нее ведет… Все это так! Впрочем, эти двери скрыты под обоями, и они могли пройти, не будучи замеченными, через большую лестницу в переднюю первого этажа. Если вы согласны, мы тоже пройдем по этой дороге!
– Господин Панафье, – сказал один из братьев, – вы отлично изучили план и лучше нас знаете расположение комнат в доме.
– Конечно. Я даже сомневался, были ли вы в нем хоть один раз.
– Один раз были.
– Да, я знаю. Идемте.
И, держа в руках подсвечник, Панафье открыл дверь налево. Они очутились в широком коридоре, называемом галереей на основании того, что на сырых стенах висело нескольких плохих картин.
Пройдя этот коридор, они открыли стеклянную дверь и очутились на первых ступенях широкой лестницы, на которой был разостлан узкий алжирский ковер.
– Все это так. Вот лестница. Поднимайтесь по ней!
Придя на второй этаж, они остановились.
– Надо сориентироваться! – снова сказал Панафье. – Дверь налево в углу – это потайная дверь в спальню. Вот дверь в коридор, ведущий в людскую, через который прислуга ходила в столовую. Пройдем через него. Нам нечего делать ни в людской, ни в кухне, идемте в столовую.
Говоря это, Панафье в сопровождении братьев прошел в коридор и вошел в столовую.
Эта комната была отделана с претензией на роскошь. Стены были покрыты лепкой из папье-маше.
– Теперь пройдем через дверь на маленькую лестницу, – продолжал Панафье.
Эта дверь вела в большую гостиную и была освещена.
При виде этой комнаты Панафье невольно вскрикнул от удивления.
– Черт возьми, какой шик! – проговорил он.
Это была большая гостиная, каких много в настоящее время. Белая с золотом, во вкусе Людовика XV, с плохой бронзой, с мебелью, обитой красным шелком, и большим белым ковром, посредине которого был изображен громадный букет красных цветов. Потолок представлял небо, подобного которому никто никогда не видел, – на нем росли цветы. Два громадных стола занимали середину гостиной. На этих столах еще стояли маленькие коробки, в которые кладут мелки и карты.
Осмотрев все это, Панафье сказал:
– Да, это так. Вот комната, в которой играли. Вы знаете, что, по собранным сведениям, этот дом был настоящим игорным домом. Вот в углу направо маленькая дверь, которая ведет в коридор. Вот она, войдем в нее! Так. А тут рядом дверь в уборную. Вот и она! Здесь восхитительно! – вскрикнул Панафье, войдя в уборную. – До сих пор еще пахнет духами!
Что касается братьев, то по мере того, как они приближались к месту совершения преступления, они становились молчаливее и мрачнее.
Уборная вся была обита тканью с очень красивым рисунком. В ней стояли два низких кресла, кушетка и широкий диван, обтянутые той же тканью. Зеркало занимало всю стену, а напротив стоял туалетный столик со множеством флаконов.
– Здесь, согласно тому, что говорит следствие, хозяйка часто принимала аббата Пуляра, – сказал Панафье. – Войдем в спальню!
Братья невольно придвинулись друг к другу, в то время как Панафье равнодушно открывал дверь в спальню.
Спальня была самой лучшей комнатой в доме. Постель, обитая голубым атласом, занимала всю глубину комнаты. Это была громадная постель, ширина которой равнялась длине. Чтобы лечь на нее, нужно было подняться на две ступеньки, покрытые шкурой белого медведя.