Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Почему ты отказалась от этого путешествия? – поинтересовался Винсент.
– Потому что я люблю Париж, – ответила Маргарита с некоторым смущением, опуская голову.
– Но, моя дорогая сестра, тебе еще не приходилось путешествовать. Ты не можешь себе представить все прелести подобной жизни.
– Да, конечно, но не в одиночестве.
– Как в одиночестве?! Разве Андре не поехал бы с тобой?
– Само собой, разумеется, нет. У него есть дела на бирже, и его присутствие здесь необходимо.
Винсент понял, что сестра слово в слово повторяет фразы мужа, желающего избежать путешествия.
– Да, он прав, – сказал Винсент. – Мужчины вынуждены заниматься делами, но в твоем положении, имея ребенка, тебе следовало бы послушаться его.
– Нет, никогда, – решительно ответила Маргарита.
– Разве ты не любишь путешествовать? – спросил Винсент.
– Наоборот, я обожаю путешествия.
– Ну, так в чем же дело?
– Я никогда не поеду одна без него.
Эта фраза была сказана тоном, не терпящим возражений. Винсент посмотрел на сестру и заметил, что она смущена. Несколько минут прошло в молчании, затем молодой человек жестом отослал лакея из комнаты. Тот повиновался. Тогда Винсент придвинулся к сестре, нежно взяв ее за руку.
– Маргарита, ты что-то скрываешь от меня.
Молодая женщина подняла голову и совершенно спокойно ответила:
– Нет, Винсент, я ничего от тебя не скрываю.
– Тогда почему ты отказываешься от путешествия, которое доставило бы тебе удовольствие?
– Я уже сказала тебе, что не хочу ехать без Андре.
– Сейчас ты должна любить своего ребенка больше, чем мужа.
– Извини меня, дорогой Винсент, но я по-прежнему влюблена в своего мужа.
Винсент с удивлением взглянул на нее.
– Выслушай меня, – продолжала она, – я скажу тебе всю правду, но пусть это останется между нами. Мой муж никогда не должен узнать то, что я тебе скажу.
– Клянусь тебе, Маргарита, что твои слова останутся между нами.
– Вот что заставляет меня жить на разных половинах с Андре: мой муж страдает ужасной болезнью.
– Болезнью? – повторил Винсент.
– Да, по ночам он без всякой причины вскакивает с постели, с безумным видом бегает по комнате, борясь с невидимым врагом. После ужасной борьбы он падает без чувств и иногда целыми часами остается без сознания.
– Это очень странно.
– Представь, какое впечатление это произвело на меня, когда я в первый раз увидела его в таком состоянии. Придя в себя, он спросил, что он делал, и когда я посоветовала ему обратиться к врачу, он ответил, что уже советовался с известными врачами и что его болезнь неизлечима. Он сказал мне, что эти кризисы совершенно безопасны, но в то же время их ничем нельзя предотвратить. Но так как они могли испугать меня, особенно в том положении, в каком я тогда была, он уговорил меня сделать отдельную спальню.
– Какая страшная болезнь! Я боюсь за тебя!
– Боишься?
– Да, боюсь.
– Но ведь я уже сказала тебе, что мне ничто не угрожает. Что же касается его, то это другое дело. Что бы он ни говорил, я боюсь и никогда не оставлю его. Я заставила его не закрывать тяжелую портьеру на стеклянной двери, потому что когда сквозь кисею вижу его склонившимся над столом, я спокойна.
– А часто с ним бывают такие припадки?
– В последнее время они стали реже, но все равно я не могу оставить его.
– Бедняжка!
– Я нисколько не заслуживаю сожаления. Дорогой Андре делает все возможное, чтобы избавить меня от этого тяжелого зрелища.
Винсент молчал, думая о том, что услышал. Сперва он хотел услышать подтверждение того, о чем узнал, путешествуя по улице Омер. Но настойчивый труд Андре по приумножению его состояния, спокойствие в доме, ужасные галлюцинации, сопровождаемые обмороком, – все это противоречило его первым предположениям.
– Но мне кажется, что ты не совсем благоразумно поступаешь, оставляя мужа одного. Это может быть опасно, так как какой-нибудь кризис, более сильный, чем предыдущий, может потребовать помощи, а оказать ее вовремя не будет возможности.
– Я предвидела это. В комнате возле его спальни находится одна женщина, которой приказано предупредить меня, если она услышит шум.
– Но какая же будет польза, если он запрется у себя?
– Дело в том, что я без его ведома приказала сделать второй ключ.
– Это хорошо. Кстати, я совсем не знаю вашего дома.
– Ты еще ни разу не был у нас здесь?
– Нет, я был только один раз на большом обеде, и ты не показывала мне своей половины.
– О-о, у меня очень хорошо! Ты увидишь это. Мне здесь очень нравится: комнаты веселые, до Елисейских полей недалеко, воздух чистый, и я хотела бы прожить здесь до конца своей жизни. Давай выпьем кофе, а потом я покажу тебе мой маленький дворец.
Несколько минут спустя молодая женщина показывала брату хорошенький особняк, который они занимали. Это был один из тех особняков, фасад которых выходил на Елисейские поля, а вход был с параллельной улицы. Попасть в него можно было, пройдя через двор, мимо дома привратника. В глубине двора находился маленький сад, так что особняк стоял посреди двух садов. Поднявшись по лесенке в несколько ступенек, вы входили в переднюю, представляющую зимний сад; направо была столовая, отделанная старинным дубом с развешанными по стенам расписными блюдами и тарелками. Средняя дверь вела в гостиную, отделанную в современном стиле. Комнаты второго этажа были так же роскошны, как и комнаты первого. Лестница оканчивалась маленькой площадкой, на которую выходила только одна дверь – вход в приемную гостиную. Вторая маленькая дверь, скрытая под обоями, вела в комнаты хозяина и хозяйки.
Маргарита показала брату маленький рабочий кабинет своего мужа, в котором находились копии лучших произведений живописи и скульптуры. Туалетная комната, находящаяся рядом с кабинетом, была вся отделана мрамором. Налево стояло громадное зеркало, а направо – ванна из черного мрамора. Сам кабинет был самой простой и в то же время – самой богатой из комнат. Он был обит тисненой кожей, а в простенке помещалось большое венецианское зеркало в рамке из черного дуба. Перед окном стоял громадный дубовый стол, заваленный книгами и бумагами.