Кремль 2222. Петербург
Шрифт:
А из пыльного облака высунулась громадная растопыренная клешня.
Одноглазый с неожиданной для него прытью отскочил в сторону, клешня клацнула вхолостую, и тут же по ней ударил пулемет. Это отличился освежеванный качок, успевший подхватить своё габаритное оружие. Хорошо, что я успел сбить с ног Анью и накрыть ее собой. Немедленно над моей головой просвистело несколько рикошетов – палить из ПКМ по толстенной броне дело неблагодарное, а клешня, похоже, была вообще целиком стальная, с мощным шарниром на месте соединения лезвий.
К тому же она оказалась на удивление подвижной. Одно резкое, почти незаметное
Правда, уже не прицельно.
Пошедшая веером очередь прострочила грудь жабообразного мута, отбросив того к уцелевшей стене, – тот и квакнуть не успел, как из него, словно из дуршлага, хлынула золотисто-желтая жидкость. У разных мутантов может быть кровь самых причудливых цветов, и человек-лягушка не был исключением.
Одноглазый тоже оказался сообразительным, не смотри, что с виду похож на кучу свежих фекалий. Поняв, что пулями неведомую тварь не взять, он с ловкостью мангуста юркнул под стол с мощной столешницей, по которому немедленно ударил увесистый обломок потолочной балки. Верный признак того, что дом вот-вот рухнет и из него нужно срочно сваливать, если хочешь дожить до следующего вечера.
Но сваливать было некуда. Лишившись стены, здание просело и зажало дверь, которую сейчас безуспешно дергал какой-то тощий, жилистый мут, похожий на большую аскариду с шестью конечностями. А с противоположной стороны в помещение неторопливо вползал стальной владелец клешни. Вернее, то, к чему она прикреплялась.
Это было похоже на тупорылый БТР, к которому бе-зумный конструктор присобачил стальные щипцы на толстом сегментированном приводе. Только вместо колес у этого БТРа были мощные членистые ноги. С другой стороны корпуса, видимо, тоже когда-то была клешня, но сейчас на ее месте торчала почерневшая культя с торчащими из нее обрывками проводов и синтетических мускулов…
Робот. Боевой робот, по конструкции похожий на «Спайдера», но более приземистый, скорее смахивающий на скорпиона, а не на паука. Не сомневаюсь, что, когда я вылезу отсюда, у механической твари обнаружится гибкий хвост с какой-нибудь гадостью на кончике, – конструкторы роботов редко мудрствовали лукаво, предпочитая просто повторять наиболее жизнеспособные формы, созданные природой. И, как показывала практика, они редко ошибались. Боевые «пауки», «динозавры» и, само собой, «люди», даже растратив боезапас, сумели пережить двести лет апокалипсиса. И сейчас одна из этих тварей твердо решила нами позавтракать – «био» сконструированы так, что при отсутствии нормального топлива способны питаться любой органикой, в том числе трупами врагов… или живыми, еще трепыхающимися врагами.
Я пока что был жив и намеревался трепыхаться до последнего. Тем более, что рядом со мной была девушка. Конечно, Анью сложно было назвать представительницей слабого пола, но я все равно последнее время ощущал себя мужчиной, обязанным защищать свою женщину любыми способами, и возможными, и невозможными. Потому и метнулся к роботу, забыв про автомат, – тем более что автомат был в данном случае бесполезен.
Но при этом остатки здравого смысла все-таки я сохранил. В моей руке была «Бритва», и это давало шанс победить монстра.
Но надежда оказалась призрачной.
Тварь среагировала быстрее, чем я мог ожидать. Она словно почувствовала, что невзрачная тень, метнувшаяся к ней сбоку, таит опасность. Гигантский скорпион молниеносно развернулся на месте, снеся при этом один из опорных столбов, поддерживающих остатки крыши здания, и небрежно отмахнулся клешней.
Удар был страшным. Меня словно в грудь крепостным тараном садануло. Внутри что-то ощутимо хрустнуло, в глаза плеснула темень, как это бывает при нокауте, и я грохнулся на пол.
«Держись, мать твою!» – пульсом билась мысль где-то на краю ускользающего сознания. «Держись, слабак чертов! Главное, не вырубиться, иначе кранты. И тебе, и Анье…»
Я еще много чего успел сказать себе мысленно за те секунды, пока валялся на полу. В критические мгновения умение вести внутренний диалог, при этом обкладывая самого себя семиэтажными матюгами, есть навык весьма полезный. Будит ярость и придает сил, как если б кто-то очень неприятный тебя вот так по матушке обласкал. Профессиональные сталкеры шутят, мол, главное при этом самому себе в морду не дать и не самоубиться от ненависти к говорливому уроду. Ибо любой ловец удачи, военный или, например, охотник за артефактами, материться умеет весьма забористо, так, что гражданским и не снилось.
В общем, несмотря на адскую боль в груди, удалось мне притормозить ускользающее сознание, и даже перекат совершить получилось, когда над моей головой нависла тень…
В следующую секунду стальная нога со страшной силой вонзилась в то место, где я только что валялся, кроя себя последними словами. Вонзилась, проломила дощатый пол, рванулась назад – и застряла, зацепившись за что-то там, под полом.
– Держи, брат!
Я резко повернул голову на истошный крик.
И увидел жутковатую картину.
Одноглазый валялся на полу, придавленный сломанным столом, а в его гибком отростке, заменяющем руку, была зажата моя «Бритва». При этом правая конечность мутанта стремительно чернела, словно ее экстренно прожаривали снизу вверх невидимой газовой горелкой.
– Держи!!!
Одноглазый извернулся, дернулся из последних сил – и нож заскользил по полу вместе с оторвавшимся от тела мутанта куском черной, дымящейся плоти, обвившим его рукоятку. Одноглазый застонал и, по-видимому, вырубился от нереальной боли – потеря конечности это всегда очень неприятно, даже если у тебя тонкий, гибкий отросток вместо нормальной руки.
Разматывать кусок горелого мяса, обвившийся вокруг рукояти «Бритвы», мне было недосуг, так что я подхватил свой нож, погрузив пальцы в черное месиво. Костей в лапе одноглазого не было, одни плотные мышцы, как в осьминожьем щупальце. Даже если б время и было, размотать слои паленого мяса сразу не получится. Да и ладно. Главное, рукоять «Бритвы» прощупывается, а остальное – детали. В общем, схватил я свой нож правой, левую ладонь положил на толстый обух клинка поближе к гарде, чисто чтоб мое оружие в руке не провернулось, да и крутанулся всем телом, нанося круговой секущий удар по стальной ноге «скорпиона».