Крепость
Шрифт:
– Ну, давай, не тяни козу за хвост!
– Так точно, господин обер-лейтенант! – рвется из Бартля: – Это янки!
– Янки! – снова передразниваю его. – Так оно и есть, Бартль!
– Однако, они же, значит...
– ... уже переправились сюда, – дополняю его.
– Офигеть, – бормочет Бартль и медленно встряхивает головой, как будто не может этого осоз-нать.
Если мы хотим реквизировать дрова, то надо кого-нибудь здесь найти.
Беру свой автомат и решительно стучу в ближайшие ко мне ворота. Ничего. Две следующие попытки так же остаются безуспешными.
Что
Вот смех, как я здесь стою и не могу придти ни к какому решению. Смешно также и то, как я соблюдаю традиции. Я постучался, но мне не открыли, и вот стою теперь в растерянности...
Ну, так я вас проучу! говорю себе решительно. Я заставлю вас шевелиться. Достаточно долго ждал! Словно ослепленный внезапной яростью, вскидываю автомат и трижды стреляю по воротам передо мной – так, что древесина летит щепками. Словно в ответ на это кричат несколько петухов – на этот раз в совершенной близости от меня... В то время как я внимательно и напряженно вслушиваюсь, движется ли за воротами кто-нибудь, петухи снова кукарекают, и, кажется, больше не хотят прекращать. Если бы я только мог схватить их, то оторвал бы им головы.
Чтобы слышать лучше, держу голову слегка наклоненной.
Таким вот образом стою неподвижно и внимательно вслушиваюсь.
Не передвигается ли кто-то там за этими закрытыми ставнями? Замираю и осторожно всматри-ваюсь. И вот различаю еле уловимые шумы с обеих сторон. Неужели там, вдали, работает ди-зель? Может быть, там кто-то качает воду? Что иное могут означать эти глухие, ритмичные то-на? А не скребется ли там кто-то прямо за деревянными воротами? Или это обман слуха?
Снова кричит петух. На этот раз, круто поднимающийся, жалобный звук приходит издалека. И теперь я отчетливо слышу очень далекий собачий лай, затем грохот, как от железных колес по мостовой – но и этот грохот слышится где-то довольно далеко.
Проклятье! Не могу же я вечно стоять на этой дороге как статуя! И тут мой взгляд натыкается на штакетник. Планки можно было бы легко распилить – надо только найти пилу.
Вот черт, у нас нет даже пилы!
Показываю изгородь «кучеру». Он не в восторге от увиденного, и лишь бормочет что-то о «ра-боте не на один час».
Бартль тоже не выказывает никакого желания рубить штакетник. Я уже знаю, что эти двое ду-мают: Готовые дрова реквизировать всегда проще, чем рубить дерево.
– От того, что мы будем стоять как столбики, мы не получим никаких дров! – прикрикиваю на обоих. – Давайте, двигайтесь! Где живет в этой деревне бургомистр? Мы должны это немед-ленно выяснить.
Бартль воспринимает мои слова как приказ и грохочет кулаком по следующим воротам. Через три или четыре дома заливается лаем собака. Затем лай раздается на другой стороне и затем еще один. За воротами, однако, никакого движения.
– Выжидают! – говорю, но Бартль уже там и лупит в ставни рядом с воротами. Не там, а в став-нях третьего окна раскрывается щелка. Бартль одним прыжком подлетает к ставням, и практи-чески
Мужчина смертельно испуган. Левой рукой делаю мягкий, успокаивающий жест: Никакой па-ники, старик. Нам не нужна твоя жизнь!
Крестьянин пристально смотрит на меня, широко открыв рот. Со свисающей нижней губы у него при этом течет нить слюны. Как я могу быстро разъяснять ему, что мы не хотим его убивать?
Слава Богу, жизнь снова возвращается к старику: Он объясняет мне – больше жестами, чем своими заикавшимися словами – что хочет выйти к нам.
Кошка так осторожно переходит дорогу, как будто она каждым шагом должна проверять, проч-на ли земля.
– Mais vous n’etes pas Americains, – заикается крестьянин, и изо рта капает нить слюны.
– Non, mon vieux!
– Dommage – nous les avons donc rates. Je me ronge le coeur .
Крестьянин все еще держится настороже и пристально смотрит на меня снизу вверх. Указываю ему на «ковчег».
– C’est pour cela que nous sommes ici – vous comprenez? Nous chassons les Am;ricains!
Вижу, как напряженно работает мозг крестьянина. Как он попытается все обработать и вос-принять: Этот газогенераторный грузовик – танки янки – la lib;ration – с немцами он уже всего испытал.
– Est-ce que vous avez un gazog;ne? – спрашиваю теперь старика. – Nous payons – m;me le doub-le.
Он отвечает:
– Mais vous n’etes pas Fran;ais.
– Mais non. Qui ; un gazog;ne?
– Le maire.
– O; est-ce qu’il habite?
– Il est mon voisin , – произносит старик и показывает направление.
Бартль хочет напустить на себя воинственный вид и говорит:
– Allons!
Делаю знак «кучеру» следовать за нами тремя на «ковчеге».
Бургомистр дома. На его лице отчетливо виден страх. Все же он берет себя в руки и спрашива-ет:
– Allemands? Немцы?
– Mais oui! Pourquoi cela vous ;tonn;?
– Parce que…
– Parce que?
– Des chars am;ricains sont pass;s ici – il n’y ; qu’une demie heure … mon colonel .
Эти его слова действуют на меня как удар поддых. Как говорится, дыхание перехватило. Впер-вые смотрю на мои часы и испытующе спрашиваю:
– Une demie heure?
– ; peu pr;s…
– Tr;s bien.
Теперь ошарашенный мэр пристально вглядывается в меня.
– Un grand contingent?
– Mais oui, mon colonel! – Je dirais…
– Tr;s bien. C’est pour cela que nous sommes ici…
Почти вплотную приехали! Бургомистр тоже едва может понять это. Но надо бы еще прозондировать почву:
– Direction nord? – спрашиваю его.
– Mais oui! – поспешно подтверждает бургомистр.
Теперь он удивляется, как точно я все знаю. Разгаданный замысел дает победу тому, против кого он направлен! – хочу ответить ему – или что-то подобное, но правильные слова совершен-но вылетели из головы. Потому изображаю все так, будто мы должны срочно следовать за вра-гом по пятам.