Крепость
Шрифт:
Buvette заполнен народом. Искусный свет делает прекрасными безвкусные поделки, куклы и сувениры. Скоро клиентура изменится.
Вокруг Chansonnier с губной гармошкой, образовался широкий круг людей. Его жена продает ноты песен, две девушки нерешительно исполняют танцевальные па.
Весенний вечер в Париже: легенькие платьица, цветение каштанов, люди-бутерброды, вечерняя заря — все небо окрашено в пастельные тона — как девичьи трусики.
Йордан провожает каждое встреченное нами женское существо жадным взглядом. При этом он иногда забегает им на траверз или почти врезается в корму. Меня бы совсем не удивило, если бы он при этих своих маневрах внезапно врезался в одну из мадемуазелей.
Он пользуется популярностью у женщин и мне остается лишь удивляться, как быстро он вступает в разговор с одной из девушек. Ее зовут Ginette, и она соглашается показать нам Pigalle. Понимаю, что теперь-то мы уже точно сотрем ноги до задницы: от Rue Montmartre до Pigalle топать и топать.
На Ginette такая облегающая юбчонка, что отчетливо подчеркивает ее формы. Едва мы направляемся к Pigalle, как к нам присоединяется подружка Ginette. Она как раз вышла из бара, где — так она нам рассказала — долго разговаривала с Ginette.
Обе голодны и хотят сначала перекусить. Им очень жаль, что МЫ уже пообедали, но своего желания они не изменят. Девушки ведут себя как пьяные и то и дело постреливают в нас блестящими глазками. Очевидно, хотят составить конкуренцию местным потаскушкам.
Йордан решает прояснить ситуацию: блондиночка Ginette для него, а брюнетка Colette — для меня. Я был готов к такому делению, но так ловко, как это сделал Йордан, я бы не сумел сделать. Ginette целеустремленно направляется к открытому еще ресторану. Не привычно: чистые пестрые скатерти, между сверкающих бокалов чистые сколотые застежками салфетки. На столах белый хлеб и красное вино.
Ginette и ее подружка быстренько знакомятся с меню: артишоки для всех. Еще: мы ведь уже пообедали! Ничего, они охотно съедят наши порции. Чудны дела твои, Господи!
За артишоками следует охотничья песенка, вырывающаяся из масленно блестящего чавкающего ротика Ginette: достав из сумочки песенник французских солдатских песен, она с важным видом старается исполнить номер а-капелло. А затем начинается: меню то закрывают, то открывают. Йордан буквально онемел от увиденного. Кажется, что обе девушки целую неделю ничего толком не ели. Чтобы еще больше раздразнить Йордана, низко кланяюсь каждой новой тарелке появляющейся на нашем столике и бубню: «Надо запомнить этот ресторанчик!»
Наконец обе девушки легонько промакивают свои губки салфетками, хватают сумочки и исчезают, чтобы «сделать пи-пи». Сидим с Йорданом, листаем песенник и между делом тренируем свой французский.
Мало-помалу до меня доходит нелепость нашей ситуации. Украдкой смотрю на официанта, своей неподвижной фигурой в спускающемся до пят фартуке скорее напоминающем соляной столб, чем живого человека. Поймав на себе мой взгляд, он ехидно улыбается.
Йордан никак не хочет верить тому, что дамы нас просто «кинули», уйдя из этого чудного ресторанчика через черный ход на параллельную улицу.
— Я потрясен, — заикаясь, произносит Йордан, и его удивленные глаза чуть не вылезают из орбит.
— Девчонки хотели лишь горяченьким перекусить. — произношу смотря ему прямо в глаза.
— Я так и понял! — отвечает Йордан и этот ответ звучит так двусмысленно, как только можно представить. И тут до его доходит, что наши карманы еще и облегчатся на кучу монет. Я же шепчу: «Дзинь — дзинь!»
— Неужели смиримся с этим? — Так точно, смиримся. Но и не только с этим…
— А что еще?
— Надо оплатить счет и сохранить выдержку. Ничего другого не остается. Мы просто лопухнулись: наши подружки смылись, не оплатив наших затрат. — Выдержав паузу, добавляю: — Чтобы не ударить лицом в грязь, нужно, думаю, спокойно заказать в завершение обеда кальвадос. В этой забегаловке хоть есть что выпить. Подавая нам кальвадос, гарсон ехидно улыбается. В ответ изображаю нечто похожее.
Оказавшись вновь на улице, Йордан жалобно обращается ко мне с укоризной в голосе: «И нужно же было этому со мной случиться!» — «Со мной тоже!» — пытаюсь его успокоить. Помолчав, Йордан шепчет: «На обычных потаскушек они совсем не были похожи» — «Так точно, сэр! Просто воробышки!» — «Больно уж дорогие воробышки оказались!» — не уступает Йордан.
— Haut les mains! — слышу вдруг крик за спиной и поворачиваюсь как ужаленный.
— Ого! — вырывается у меня, когда вижу крикуна. А тот орет во все горло: «Хорошо отдохнуть, господа офицеры!» Тут я замечаю, что мы находимся уже на Rue de Liege — и как раз напротив дома под номером 13. Здесь находится кабаре Sheherazade, управляемое, как говорят, тремя бывшими русскими офицерами.
— Может, эта забегаловка еще открыта? — обращаюсь к Йордану. — Иначе бы от союзничков пошел поток негативной информации.
— С чего бы это? — интересуется Йордан. И добавляет: «Это же всего-навсего бордель?»
— Не так резко. Скажем проще: «Интимный ночной ресторан», особенно для людей с трясущимися от страха задницами.
— Это ты обо мне так?
— Нет, сэр, это просто обобщающее понятие. Скажу прямо: не сердись. Это больше смахивает на кабак с так называемыми «русскими Великими княгинями» в качестве шансонеток, с цыганским оркестром, конечно же, и все во фраках!
Идем дальше, и я продолжаю просвещать Йордана: интимные ночные рестораны подобные этой Sheherazade или Jockey или Venus работают в обычном режиме. И все они крайне необходимы. Например, Sheherazade был и остается до сих пор настоящим гнездом шпионажа. Не один командир подлодки был заложен командующему по поводу своих интимных якобы разговоров в этом борделе. А все эти сбежавшие сюда бывшие принцессы и княжны прикидываются не понимающими по-немецки.
— Откуда тебе это известно?
— От самих проштрафившихся. Об этой забегаловке давно говорят. Ну, есть для тебя что-то ценное в этой информации?
— Ценное? — задумывается Йордан. — Какой дурак осмелится это напечатать?
Когда-то я впервые был в этом заведении под номером 13, и получил в качестве сувенира небольшой блокнотик с фотографиями выступавших там «звезд» эстрады. Имитируя русский акцент, старательно выговариваю трудно звучащие русские имена: «Stella de Rivas, Надья, Gervaise, Ирэна и погоди-ка … полковник Чикатхофф и Великие князья Дима Оузофф и Бази Кобликофф».