Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)
Шрифт:
– «Предполагают»! – передразнил Фокин. – А я сам видел старшину Королева, разговаривал с ним. Никто их самолет не сбивал. Они еще до цели получили задание после фотографирования лететь в Панино с посадкой в Воронеже. И сейчас экипаж воюет на Северном флоте…
У Пикалова похолодело в груди. Значит, никакого взрыва не было… Значит, все подстроено… А он-то развесил уши, поверил… Потому-то его и не планируют в полеты более двух недель, засадили в класс с молодыми радистами и заставили титикать на ключе, учить их приему, передаче. Значит, Серебряный… От этой мысли даже озноб пробежал по коже. Неужели этот недомерок все время его так ловко дурачил? А пьянки, а секретная схема, а любовь и связь с Лещинской?.. Кстати, он сейчас должен быть у нее… Так вот почему он при вербовке высказывал недоверие своей возлюбленной, требовал, чтобы его свели с «более солидным представителем разведки», и все время просил Лещинскую устроить ему рандеву с резидентом. Да, крепко же попался Пикалов-Хохбауэр на крючок. Усмехался над незадачливостью Петровского, считал его бездарью, а оказалось… Кого угодно мог он заподозрить в слежке, но Серебряного… А может, все это блеф, ошибка? Хотя какой смысл Фокину выдумывать? И говорил он с такой искренностью… Нет, он не выдумал, экипаж Кулакова жив… А что на это скажет Серебряный, новый сотрудник «Валли-4»?..
Пикалов заметил, как мелко подрагивают у него пальцы. Только не сорваться, не пороть горячку. Если его не арестовали, значит, что-то им нужно. Что – догадаться нетрудно: Петровский хочет выявить все его связи, арестовать сразу всех. Что ж, пусть подождет, «Кукук» торопиться тоже не станет. Надо предупредить Блондине. Хотя нет, она может наделать глупостей. Пусть пока все остается так, как будто ничего не случилось. А вот Серебряного прощупать надо. И в случае чего не церемониться с ним.
Пикалов сделал еще несколько затяжек, бросил окурок в урну и, не заходя в столовую, направился в станицу.
«Хвоста» за ним не было. Правда, это еще ни о чем не говорило: куда он направил стопы, нетрудно было определить, глядя вслед ему из окна столовой или казармы. А в станице – Серебряный и еще кто-нибудь. Что ж, пусть наблюдают, следят. Им овладела неодолимая решительность. Он еще им покажет, кто из них умнее и хитрее.
Неподалеку от села из-за куста репейпика выскочила вдруг грязная, с клочьями линялой шерсти собака. Бездомная голодная дворняжка. Она даже не тявкнула, выскочила, видимо, чего-то или кого-то испугавшись, и у Пикалова вздрогнуло сердце. Ее появление было таким неожиданным, а нервы его так напряжены, что рука невольно метнулась к пистолету. Страх тут же сменился злобой, и Пикалов, прикинув, что выстрела никто не услышит, а если услышит, не придаст значения – в тире почти каждый день стреляют, – вырвал из кобуры пистолет. Не целясь, нажал на спусковой крючок. Раздался слабый хлопок – сработал пистон, – но выстрела не последовало.
Пикалов рванул затвор. На землю из патронника вылетел патрон. Пикалов поднял его. Патрон как патрон, с пулей, с пробитым капсюлем. В чем же дело? Потянул пулю и… вытащил ее. Пороха в патроне не было.
Вот в чем дело!
Проверил второй патрон, третий. Все без пороха. Кто же это сделал? Хотя чего ж тут гадать? Тот, кто постоянно находился с ним рядом, следил за каждым его шагом…
На квартире Пикалов не застал ни Серебряного, ни Лещинской. Хозяйка пожала плечами: они уехали еще вчера. Кажется, в Краснодар, к родственнику Тамары…
Похоже, Серебряному удалось настоять на своем, добиться встречи с Гросфатером. Дуреха! И его, Пикалова, не предупредила. Нет, медлить нельзя. Петля затягивается…
Он зашел в казарму. Три экипажа, вернувшиеся на рассвете с боевого задания, отдыхали. Но вытащить у кого-нибудь патроны не удалось: недалеко находился дежурный и наблюдал за ним. Может, предупрежден…
Пора было идти проводить занятия. Командование, чтобы сковать его и обезвредить, закрепило за ним группу радистов, 16 человек. Половина из них, наверное, соглядатаи…
Он зашел в землянку, оборудованную под радиокласс. Старшина группы сержант Колинога, гибкий, подвижный, как пантера, отдал ему рапорт.
– Вольно, садитесь. – Пикалов взглянул на часы, делая озабоченный вид; попросил Колиногу: – Товарищ старшина, займитесь пока с группой. Я в штаб на несколько минут отлучусь.
На аэродроме, на самолетных стоянках – всюду виднеются боевые листки, плакаты с призывами равняться на лучшие экипажи капитанов Арканова, Зароконяна, Туманова. А у КП начальник фотолаборатории фотомонтаж вывесил – результаты успешного бомбометания станции Джанкой.
У Пикалова заныло сердце: всюду крах – и на фронте, и здесь. Видно, недолго осталось ему быть на свободе. Надо срочно что-то предпринимать. Но что? По земле далеко не убежишь, схватят за первым же поворотом. Не зря он раньше хотел в сообщники найти себе летчика… Надо же было клюнуть на бесшабашность и легковесность Серебряного. А Туманова упустил…
Еще не представляя себе, чем может помочь ему Туманов, Пикалов направился к его самолету.
Бомбардировщик уже был расчехлен, и около него, кроме техника, колдовавшего у мотора, Пикалов никого не увидел. Сердце снова тревожно зачастило – и здесь не везет. Он хотел повернуть обратно, когда увидел, как в кабине пилота приподнялась голова. Туманов! Пикалов воспрянул духом, словно был уже спасен.
– Привет! – как можно веселее поздоровался он, зыркнув направо и налево. Пока все было тихо и спокойно, по пятам за ним никто не гнался. – Третью заповедь выполняем – не ленись на земле, не вспотеешь в небе?
– Вот именно, – отозвался Туманов. – Помнишь, на каком мы с косы Чушка прилетели? И вот снова он в строю.
– Все равно сегодня на боевой вылет вас не пошлют. Вылезай, покурим вместе. Посплетничаем.
Туманов посидел еще немного и неторопливо спустился по крылу на землю.
– Почему один? – протянул Пикалов ему портсигар и, не обращая внимания, что летчик не взял папиросу – так и должно было быть, он некурящий, – увлек его за собой, за хвост самолета. – Где стрелки, штурман?
– Стрелки на складе набивают ленты патронами. У штурмана какие-то родственники объявились, командир на трое суток отпустил.
– Везет людям. Кто воюет, а кто гуляет, медовый месяц справляет.
– Что-то не очень лестно ты о своем друге заговорил, – неодобрительно заметил Туманов.
– Хотел заяц в друзья волка выбрать, – усмехнулся Пикалов.
Туманов удивленно посмотрел на него!
– Кто же из вас заяц, а кто волк?
– Из нас, – поправил Пикалов. Туманов даже шаг приостановил.
– Из нас?
– А ты разве не считаешь Серебряного своим другом?
– Считаю. Но что ты имеешь в виду?
– Сейчас узнаешь. Дай-ка магазин из своего пистолета.
Туманов поколебался лишь секунду. Вытащил из кобуры пистолет и протянул магазин Пикалову.