Крещенные кровью
Шрифт:
…Генерал освободил тайник одновременно с Альбиной, закончившей осмотр Степана. Супруга тихо приблизилась сзади к Василию и замерла в восхищении от огромной суммы у своих ног.
Вернулся Бергер. И остолбенел. С трудом сглотнув подступивший к горлу ком, унтер-офицер срывающимся голосом доложил:
– Приказ выполнен, господин генерал. Носов только вот…
– Что еще? – нахмурился Василий.
– Жив он, господин генерал, – сказал унтер-офицер, не сводя жадных глаз с кучи денег.
– Как жив? Да я же сам осматривал его! – воскликнул Василий удивленно.
– Носов сейчас застонал и что-то пробормотал себе под нос.
– Так ты добил его?
– Никак нет, рука не поднялась, господин генерал. Столько лет вместе… И он доверял мне.
– Ну и черт с ним, сам подохнет, – взглянув на часы, решил Василий. – Брата моего подтяни поближе, пусть полюбуется на богатство – столько слышал о нем…
Пачки американских долларов и английских фунтов Василий и Альбина бережно укладывали в ящики из-под снарядов.
– Что, впечатляет, брат? – хмыкнул Калачев-младший. – Ты когда-нибудь видел такое?
После укола Степан почувствовал себя лучше. Боль затихла, а вот ноги по-прежнему не чувствовались. Он ухмыльнулся:
– Рассказывая о кладе скопцов, отец говорил нам о золоте, а не об этих бумажках.
– Раньше я тоже так думал, – отозвался Василий, не отрываясь от своего занятия. – Но позже выяснил: золото, которое копили годами скопцы, они же сами и поменяли на эти вот «бумажки». Им цены нет!
– А может, ты до того золота не добрался? – усомнился Степан.
– Да не было никакого золота! – воскликнул Василий запальчиво. – Скопцы не накопители, а торговцы! Они поняли, что суть богатства не в металле, которое лежит в закромах мертвым грузом, а в деньгах, ибо они двигатель торговли! Имея обширные связи за рубежом, они распродавали золото, беря за него валюту, и были правы, черт возьми! Чтобы растратить эти миллионы, не хватит и десятка жизней!
– А ты собираешься их прожить? – уколол Василия Степан.
– А ты не пытайся меня уесть! – огрызнулся тот. – Я буду жить в роскоши и богатстве, да и тебя поддерживать, пока из твоей головы не выветрится большевистская зараза.
– Ты собираешься меня озолотить?
– Нет, и не мечтай даже. Я собираюсь выделить тебе долю, на которую ты будешь безбедно доживать свой век, не испытывая нужды и не зная горя.
– Спасибо за заботу, братец, но лучше я останусь здесь, – сказал Степан, глядя на мокрое от пота лицо брата. – Можешь убить, только на переезд куда-то я не согласен!
– Вот чудак, – усмехнулся Василий, закрывая ящик. – Да кто тебя спрашивать собирается? Я ставлю тебя перед фактом, вот и принимай! И согласия твоего вовсе не требуется.
– Ты хочешь перевезти меня силком? – рассердился Степан.
– Именно так и поступлю, не сомневайся. Я был виноват перед тобой, братуха, но теперь… Я больше не чувствую себя виноватым! Деньги правят миром, Степа! Они двигают прогресс, они и войны развязывают! Все на земле нашей держится только на деньгах!..
Ящиков с деньгами оказалось шесть.
– Бергер? – подозвал Василий унтер-офицера. – Бери ящики и переноси их к берегу реки.
Тот взял самый верхний и едва не выронил его из рук.
– Ничего, справлюсь, – он натянуто улыбнулся, поудобнее устраивая груз на плече и поплелся к выходу из туннеля на подгибающихся ногах.
Когда он исчез из виду, Василий обратился к супруге:
– Альбина, дорогая, – произнес он, беря ее за руку и заглядывая в глаза. – Мне что-то не понравились глаза Фридриха. Стыдно просить, душа моя, но за ним надо присмотреть. Ступай следом и пристрели его, если он задумает что-либо выкинуть!
Женщина понимающе кивнула и удалилась за унтер-офицером.
Когда братья остались одни, Степан спросил:
– Почему Носова здесь бросаете? Я слышал, жив он.
– Слышал и забудь, – ответил Василий, брезгливо поморщившись. – Пусть подыхает в мучениях, подлюга.
– Это так ты мстишь за смерть отца?
– Только не дави мне на жалость, – разозлился брат, которого вопрос Степана вывел из себя. – Нет ее у меня! Ты что, предлагаешь тащить этот полутруп за собой? Он убил отца и только этим уже заслужил страшную кончину.
Вернулся Бергер. Он взвалил на плечо второй ящик и снова скрылся в туннеле.
– Если ты так ненавидел Носова и желал отомстить ему, тогда почему ты так долго заботился о нем? – задал вопрос Степан, как только стихли шаги унтер-офицера.
– Этот урод раздражал меня и доводил до бешенства. Но я вынужден был терпеть и всячески сдерживал себя от жуткого желания размазать по стенке!
– Ты ревновал красавицу Альбину к этому кастрату?
– Меня бесило то, что жена вынуждена проживать под одной крышей с этим гадом.
– Проживать с твоего позволения.
– По приказу сверху… Я не мог противостоять.
– Тогда как тебе удалось спасти мерзавца от ОГПУ? Я же сам видел его труп, и… даже проехался с ним в одной телеге.
– Ты ехал с трупом его сумасшедшего двоюродного братца. Они были очень похожи. Альбина договорилась с бандитами Проньки, и те привезли в усадьбу труп для подмены.
Слушая откровения брата и вызывая его на продолжение своими вопросами, Степан не преследовал цель примириться с предателем. Он долгие годы мучился и страдал, а теперь стремился восполнить пробелы в своем прошлом.