Крещенные кровью
Шрифт:
Ивашка повернул голову, чтобы посмотреть на нее:
– Мы выживем в этой кутерьме, Анна?
Слова были произнесены так тихо, что, казалось, выплывая изо рта, зависали воздушными шариками посреди избы. Внутренности Ивашки сжимались от плохого предчувствия.
– Этого я сказать не могу, – ответила Анна. – Сама не знаю почему, но я не вижу нашего будущего.
Ивашка никогда не видел девушку такой озабоченной и погруженной в себя. Ей сейчас явно было не до него, но он спросил:
– Ты мне не ответила – выживем ли мы?
– Мы сделаем все, чтобы выжить, – ответила Анна. – Только придется все бросать и спешно убираться из Бузулука.
Ивашка закрыл глаза. Он почувствовал, как страх холодной струйкой проникает в самое сердце.
Девушка подошла к нему и обняла сзади за шею. Она ощутила всю бездну отчаяния своего благодетеля. Он никогда не был таким раньше.
– Что ты сделала со Стешей? – спросил Ивашка, прижимаясь затылком к упругой груди девушки. – Ты не причинила ей зла?
– Нужда была об эту холеру пачкаться, – ухмыльнулась Анна. – Ежели бы я со всеми полюбовницами твоими что-то делала…
– Ладно, ладно, душенька, – Ивашка прижался еще сильнее. – Сказывай, что мы с тобой делать будем. Своя рубаха ближе к телу, а все другие пускай выбираются сами, как хотят. Уже теперь мы с тобой им всем не помощники…
8
Разгоралось. Подвал заполнился тяжелым едким дымом горящих свечей, от которого першило в горле. Сектанты, находясь в экстазе, горланили на все лады. Кто-то, уже надорвав голос, просто сипел и лихо выплясывал вместе со всеми. Им подпевали с улицы те, кому не посчастливилось найти места в подвале.
«Надо же, – подумал Ивашка, – столько людей к скопчеству приобщается. Живи и радуйся! Знали бы они, черви ползучие, что всему подходит конец. Неважно, – ободрил он себя, – когда это произойдет, но завтра я уже буду далеко отсюда…». Грустными глазами он смотрел на радеющих. Этих людей придется предать и бросить на произвол судьбы без угрызений совести.
Сейчас он получил сполна ответ на вопрос, не дававший ему покоя несколько последних лет жизни: «Существуешь ли ты, Иисус Христос, и если да, то почему прячешь от мира светлый лик свой?» Теперь Ивашка знал, что ответ лежит далеко в подсознании: «Ты избрал неправильный путь, Иван Ильич. Ты – воплощение зла, но Бог пока еще на твоей стороне и Он ждет тебя!». Ивашка закрыл глаза и встряхнул головой, будто отгоняя наваждение.
Когда он снова взглянул на радеющую паству, то увидел наблюдавшего за ним человека. Чуть выше среднего роста, с рыжеватыми волосами, с густыми бровями, высоко посаженными над грустными черными глазами. Вид у того был вполне дружелюбный, располагающий и невинный.
Кто-то подтолкнул Сафронова под локоть. Ивашка медленно повернул голову и заставил себя улыбнуться. В полумраке он не сразу разобрал, кто именно перед ним.
– Давненько тебя зрить не приходилось, Иван Ильич, – сказал мужчина. – Бутто сквозь землю канул. Я уже грешным делом подумывал, што ты тово… Пятки дегтем смазал.
Рука мужчины нащупала руку Ивашки и сжала ее.
– Ну што же ты, «Христос всемогущий»? Не признал што ль адепта своево?
– Я признал тебя, Аверьян, – продолжая натянуто улыбаться, ответил Ивашка. – А ты чего не радеешь вместе со всеми?
– Уходил бы ты отсель, – сказал Аверьян. – Тебе несладко придется, ежели доброва совета не послухаешь.
Калачев улыбнулся и исчез. «Иисус Христос теперь на моей стороне», – почему-то подумал Ивашка, пропустив слова Аверьяна мимо ушей.
Он снова расслабился, потом вспомнил: «Анна! Где она?». И завертелся на месте, пытаясь разглядеть девушку. А вдруг она ушла и бросила его? Нет, такого быть не может быть! Они уйдут из этого дома вместе – вот только закончится радение, и удастся забрать всё свое. Жаль, что раньше об этом не позаботился.
Минуту спустя Сафронов все же увидел девушку. Анна стояла в углу и наблюдала за ним со стороны. Взгляд ее был отсутствующим, напряженным. Заметив, что кормчий смотрит на нее, девушка одобрительно улыбнулась.
И тут вдруг, откуда ни возьмись, возле Ивашки появилась Стеша Калачева. От удивления у того вытянулось лицо. Уж кого-кого, а свою любовницу Ивашка не ожидал здесь увидеть. Он бросил беспомощный взгляд в сторону Анны, но по встревожившемуся лицу сразу же понял, что появление Стеши и для той тоже полная неожиданность.
– Чево стоишь, а не выплясываешь со всеми, Петенька? – поинтересовалась любовница холодным как лед голосом.
– Наверное, ему сейчас не до этого, – ответил за Сафронова, приближаясь, мужчина, который наблюдал за ним давеча.
Он слащаво улыбался и подмигивал Ивашке как закадычному приятелю. И тут кормчего осенило: «Да это тот самый чекист с маузером, который защищал не так давно лавку и Аверьяна от бушующей толпы?!»
– Игнат, ты обещал ево не трогать! – воскликнула Стеша.
Глаза ее испуганно расширились, и она попыталась заслонить собою Ивашку.
– Не вмешивайся! – Игнат схватил сестру за руку и отшвырнул в сторону.
Затем он приблизился вплотную к Ивашке и заглянул в глаза:
– А я уже испугался, что ты сбег из города.
Анна тем временем решительно протиснулась сквозь толпу и встала между ними.
– Отойди, – сказала она, упираясь в Игната колючим прищуренным взглядом. – Здесь не место для разговора, поверь мне.
– Тогда укажи место, – процедил злобно Игнат. – Только пусть этот поп отдаст мне то, чего я его попрошу – и выплясывайте здесь хоть до конца света.
Девушка усмехнулась.
– Я знаю, чего тебе надо, – сказала она. – Ты хочешь завладеть золотом скопцов. Когда-то у них водилось много золота, но это было очень давно. А сейчас скопцы бедны и беззащитны. У них нет того, на что ты рассчитываешь!