Крест Империи
Шрифт:
— А вы будите души?
— Да.
Есть и такая концепция… Я подумал, что все это время шел по ложному пути. Что арестовать ее следовало уже давно. Хотя возможно, тогда мы узнали бы не так много интересного. Например, теперь мы выявим еще и сеть ами в Эфесе. Так что в итоге все к лучшему.
— Вы разбудили душу Иринэли Лавен?
– спросил я.
— Вас это не касается, - ответила Вэлия, но она из тех людей, которых можно допрашивать без детектора лжи, легкое вздрагивание, тень узнавания в глазах, вопросительный полуоборот, и тут же - поза замкнутости. Что ж, для себя я получил ответ.
— Кто поручил вам это?
— Мне это дано свыше, - вдохновенно заявила ами. Я вздохнул и вытащил наручники из-под куртки.
— Вы арестованы, Ратта.
Ордера выписываю я сам, и вчера я, конечно, ордером запасся, но она, как я и думал, спрашивать об этом не стала. Просто протянула вперед руки, и я защелкнул колечки.
— Проходите.
С видом мученицы Вэлия вздернула голову и шагнула к двери.
Сейчас доведу ее до ближайшего поста Легиона, оттуда отправлю уже Бена… и Климента - пусть обыщут блок. И возможно, нужна засада. Так и сделаем. Легионерам я это не доверю, только своим. Даже пусть идут все трое, а я не хочу оставлять Вэлию ни на минуту. Ценный кадр… давно нам такие не попадались.
Мы стали спускаться по лестнице. Климент присоединился к нам, этажом ниже - Энния. Бен распахнул дверь подъезда и вышел первым.
Я шел чуть позади Вэлии, контролируя ее. За мной - слева Климент и справа Энния. И в тот миг, когда Климент вышел последним, и дверь стала закрываться, одновременно с этим Бен стал падать, и кровь плеснула фонтаном из его расколотого затылка. Видя это, еще не успев понять, что происходит, я уже падал, рванув Вэлию, падал на нее, сверху, и вбок, рядом с бетонным бортиком, и вдруг передо мной оказалась Энния, и странно вскинув руки, она уже валилась наискось, в следующий миг я ощутил под собой плотное тело арестованной, слышал ее отчаянный визг, и что-то с болью, с хрустом вонзилось в мою шею, огнем сковало грудную клетку, и я понял, что умираю. И еще я успел подумать, что Вэлия жива и невредима, а Бен должен был вызвать Легион, так что ничего страшного, ее возьмут, и после этой мысли я окончательно отключился.
Потолок был тускло-белым, разделенным на квадратики. Свет падал слева. Если задрать глаза - голову повернуть не получалось - я видел металлическую стойку и прозрачную трубочку. Капельница. Боли не было. Просто вся грудная клетка и шея закованы в плотный и горячий корсет, не дающий пошевельнуться.
Теперь мне уже никак не удастся к родителям поехать… зря только Майте обещал…
Что за мысли идиотские?
Бен. Энния… Очень маловероятно, что они живы. Да. Но я не это хотел подумать. Я об этом подумаю потом. А что с Климентом? Я даже не видел, не знаю. Но потом… Вот что…
Я хотел позвать кого-нибудь, открыл рот, но вырвался непонятный клекот.
— О, смотрите! Пришел в себя!
Это про меня. Это я пришел в себя. Глаза - темные и совершенно незнакомые. Красивое лицо. Лоб забран белым, как у монахини-дариты, и на белом вышитый черным крестик.
— Как вы себя чувствуете?
— Дискон, - сказал я, это получилось тихо и хрипло.
— Что?
– удивилась медсестра.
— Дискон дайте.
— Вы хотите позвонить?
— Да. Надо. Очень. Дайте.
— Сейчас подождите, - она исчезла. Через какое-то время появилось другое лицо. Женщина постарше.
— Йэн, как вы себя чувствуете?
— Нормально, - сказал я, - сколько времени прошло? С момента ранения?
— Около шести триславов.
— Дайте дискон. Очень нужно.
— Хорошо, сейчас… Я наберу вам номер. Вы попить не хотите сначала?
— А, да, - действительно, во рту жутко пересохло, - хочу.
Мне дали воды из поильника. Потом я назвал женщине-врачу номер Тарсия. Она надела переговорник мне на ухо.
— Слушаю, - я почти не верил, что услышу сейчас голос друга, и даже слегка вздрогнул, отчего в груди заныло, - Тарсий Ваэль, ДИС, 4й отдел.
— Тарс, это я, Йэн.
— Да?
– осторожно спросил он, - ты где?
— Тарс, слушай внимательно. Я нахожусь в Эфесе, - черт, я ведь даже не знаю, что там произошло, что с Раттой, ну ладно, не это сейчас главное, - Тарс, немедленно бери людей и арестуй начальника Шестого Отдела Абеля Лавена. Я оставил тебе письмо, в твоем ящике. Там основания. Немедленно, слышишь?
— Есть, - с легким удивлением отозвался Тарсий, - что случилось-то, не скажешь?
— Скажу… - говорить, оказывается, очень трудно, каждое слово болью отзывалось в ребрах, - Лавен связался с организацией ами.
— Это… это точно?
— Точно. Я ранен, Тарс, и мои люди… убиты, - выговорил я, и в этот момент едва не заорал, потому что понял, что это - правда. Они убиты. Стрелял снайпер. Из электромагнитной хорошей винтовки. Разрывными.
— Ранен?
— Это ерунда, немного, но двигаться не могу. Арестуй немедленно, ты понял? Ты отвечаешь.
— Сделаю, Йэн, не сомневайся.
— Тот, кого назначат заместителем, пусть звонит мне… это что за больница?
– спросил я врача, - в Эфесский армейский госпиталь.
Я закрыл глаза. Смотреть было больно. Спросил в пространство.
— Что с моими людьми? Кто-нибудь остался в живых?
— Один также ранен, - ответила женщина, - он в нейрохирургии.
— Климент Найри…
— Да.
— Остальные…
— Вы же сами понимаете, - тихо сказала врач. Я замолчал, пережидая боль. Сейчас все будет нормально. Сейчас. Нет, нормально, конечно, уже никогда не будет, но я привыкну. Я привыкну к этому.
— И женщина, которую вы арестовали - она жива и даже не ранена. Она сейчас в ДИСе, - сказала врач.
— Это хорошо, - сказал я и сам поразился тому, как нелепо прозвучали слова. Что - хорошо?
Господи, помоги мне, а? Мне так больно. Это эгоистично, я знаю. У меня нет больше Эннии, нет Бена. Она ведь прыгнула вперед, закрыть нас, я этого не понял даже, а у нее рефлекс сработал так… Дура… какая идиотка. Ведь дети у нее, ну что было бы, если бы убили меня… ничего. А у нее дети. Впрочем, думала ли она в тот момент, времени-то не было подумать, одни рефлексы…