Крест Сталина
Шрифт:
На столе вождя лежали сводки последних событий. Где-то среди них одной строчкой промелькнула весть из далекого сибирского городка Верхнешельска. Сообщение не удивило, но оставило след в лабиринтах цепкой памяти "Хозяина". И вот, сейчас, развивая начатую тему, Сталин продолжил:
– Пусть товарищ Берия постарается доказать нам, ... честно, по партийному, каким образом мы заменим немецкий уклад на революционный пролетарский порядок? ... Мы хотели бы знать, а знает ли он, что происходит у него
Берия приподнял свое, начинающее грузнеть, тело и, глядя прямо в глаза вождю, быстро выдавил:
– Товарищ Сталин, ... по оперативным данным, поступившим с утра, инцендент исчерпан!!! Виновные предстанут перед военным трибуналом и будут должным образом наказаны, - дужка пенсне расплавленным сгустком обжигала переносицу...
Независимые источники, которыми пользовался вождь пролетарского государства, изредка ставили в неловкое положение могущественного наркома. Конечно, никаких данных нарком не получал и, отвечая стандартной фразой, которая подходила на все случаи жизни, Берия мучительно переваривал: - "Откуда и что имеет в виду Сталин?"
Сапоги скрипнули. Прокуренный ус, встопорщившись, навис над уголком рта. Мундштук выскользнул из пока еще крепких желтоватых зубов и, уткнувшись по направлению к Берии, замер:
– Все правильно!.. Именно так надо поступать со всеми врагами нашего многострадального народа!
* * *
Через час, сидя в своем кабинете, Лаврентий Берия долго рылся в ворохе оперативных сообщений. Ничего, даже отдаленно напоминающего о событиях в Верхнешельске, через его собственную службу разведки не проходило. Берия нащупалл эбонитовую кнопку и вызвал дежурного офицера.
– Что бы через три часа у меня было все о событиях в Верхнешельске! ... Где? Сколько? С кем и кто?!
Настольная лампа нещадно пекла левое ухо. Раздраженно пихнув зеленный абажур, Берия уставился немигающим взглядом в тяжелую коричневую портьеру, за которой зачиналось хмурое утро. На ум ничего не приходило, и он, закинув ноги на крышку стола, забылся коротким сном...
Через три часа дежурный офицер по особым поручениям робко проскользнул в кабинет своего грозного шефа. Несмотря на годами отшлифованную бесшумность помощника, дуновение спертого кабинетного ветра встрепенуло наркома.
Берия открыл глаза и, молча уставился на вошедшего.
– Разрешите доложить?!
Ресницы смежились, давая согласие...
– В спецучреждении № 162/1, позавчера, 28 декабря, приблизительно между 3.30 и 4.30 местного времени была совершена попытка побега тремя заключенными... Политических нет! ... В результате преследования беглецы уничтожены... При задержании особо опасных преступников погиб начальник лагеря -
Очки блеснули, выражая интерес...
– Информацией по этой зоне наша служба не располагает. Разработкой и курированием работами по названному объекту занимается подотдел НКВД старшего майора Волкова. Подследственный Рохлин дважды упомянул об этом! ... Он также пояснил, что работы в карьере служат для отвлечения внимания воздушной американской разведки, которая изредка наведывается в эти края! ... Несмотря на примененные интенсивные физические меры воздействия других интересующих показаний Рохлин больше не дал!
"Все понятно!!! Старший майор Волков возглавляет один их подотделов НКВД и ежеутренне на "летучках" внимает директивам Лаврентия Берии. При этом он формально входит в его подчинение и даже выполняет его указания, но, ... не забывая и порученное партией собственное задание... А партия - это Сталин! Ясно, как день! О, боже! какое коварство!!!" - нарком сбросил со стола ноги зашагал в бешенном темпе.
Чуть успокоившись, он снова водрузился на кресло. Время еще было. Только за полночь предводитель партии большевиков соберет вокруг себя своих верных товарищей. А там, глядишь, Новый Год! Елка! ... Не обозначая своей обеспокоенности, надо успеть расставить все по местам!
Подводя итог переваренной информации, он выключил бесполезно светящую лампу.
– Соберите материал на Волкова, по возможности, тихо... И я думаю, необходимо освободить из под ареста полковника Рохлина!
Адъютант вышел. Берия, переводя дух, нажал песочную клавишу лампового приемника. После мягкого щелчка навстречу портьерам оглушительно понеслось:
– Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч! ... Руки по швам! ... Начали!!! ... И раз, ... и два!..
На необъятном пространстве Москва не давала дремать и ежедневно приучала к порядку своих "свободных" граждан...
* * *
Лязгнул засов...
– Рохлин!!! ... С вещами на выход!
Тяжелая металлическая "кормушка" [8]откинулась. Узкий луч одинокой лампочки прочертил пространство и замер квадратом на замызганной стене. Где-то в потемках закопошился комок потных тел. В сумрачный "продол" [9]через раззявленный створ пыхнуло смрадом.
– Рохлин! ... мать твою!
– ступая коваными сапогами по рукам и ногам других арестованных, "дубаки" [10]волоком вытащили полковника на середину продола.