Крест в законе
Шрифт:
– Пойдем, не бойся, - сказал Андрей и, не таясь, шагнул вперед.
Насте ничего не оставалось, как последовать за ним.
Тем временем из джипа появились Серега Лопатин, который Кнут, и Женька Усольцев по прозвищу Рассол.
– Здорово, пацаны!
– улыбнулся им Таганка.
– Привет, бригадир!
– весело отвечал Лопатин, обнимая Андрея.
– Не опоздали?
– спросил Усольцев.
– Нормально, братва. Как раз вовремя. Все рассчитали точно.
– Здравствуйте, - сухо поприветствовала Настя друзей Андрея. Что-то
– Братуха, - Кнут обратился к Таганке.
– Как у тебя со стволами?
– Нормально. Настя!
– позвал Андрей.
– Где сумка?
– В машине, - ответила она.
– Женя, иди возьми, - распорядился Лопатин, и Усольцев вытащил из «газика» дорожную сумку.
Кнут и Рассол взяли себе по автомату Калашникова, сунув в карманы еще по три полных магазина с патронами к ним.
– С «крысой» что делать будем?
– спросил Лопатин.
– Убить бы надо, - предложил Усольцев.
– Приведи-ка его, - сказал Таганцев.
Женя вернулся к армейскому «козлику». Достав нож и разрезав прочные веревки, связывающие ноги и руки Зятьева, жестко скомандовал:
– Выходи!
Вадим Васильевич еще какое-то время не мог выбраться наружу. Наверное, конечности, перетянутые в течение нескольких часов путами, затекли.
– Ты что там, уснул, что ли?!
– рассвирепел Усольцев.
– На выход с вещами!
Покопошившись еще немного, пленник выбрался на дорогу.
– Хорош красавец!
– хохотнул Лопатин.
– Давай, Таганка, я его в лесок отведу и… - Не продолжая фразу, резко передернул затворную раму автомата.
Услышав этот звук, Зятьев испуганно шарахнулся в сторону «газика». Только теперь он своими руками сорвал со рта широкую полосу скотча и с трудом вытащил матерчатый кляп.
– Не надо, Таганка!
– закричал, задыхаясь.
– Отпусти! Не убивай! Прошу тебя!
– невольно опустился на колени.
– А ну встань!
– рявкнул Таганцев. Зятьеву с невероятным трудом удалось вновь подняться. Ноги не слушались, стали словно ватными.
– Для начала поработай, - сказал Андрей.
– Чего?
– Зятьев не сразу его понял.
– Давай, шустро перетащи все мешки в нашу машину.
– Ага! Понял!
– Вадим Васильевич опрометью бросился исполнять распоряжение.
Сумки были большими и тяжелыми. Каждая размером с картонную коробку из-под шампанского. И форму имели кубическую.
Вот ведь фантастика! Пятнадцать лет их никто не открывал! Сам Вадим Васильевич не стал этого делать потому, что заранее планировал на долгое время схоронить доллары в колодце. Практически герметично упакованные в инкассаторские сумки, они внутри еще были запаяны в толстую полиэтиленовую пленку. На металлических замках сумок остались невредимыми даже сургучные печати. В таком виде с ними и за сто лет ничего не случится.
Одну за другой Вадим Васильевич таскал сумки из «газика» в «чероки».
Таганка, Настя, Лопатин и Усольцев наблюдали за ним
Зятьев довольно быстро выдохся. Задние конечности свои еле передвигал, когда тащил по земле всего лишь пятый мешок. Да, прошедшей ночью он мог бы быть гораздо резвее. Создавалось впечатление, что он вот-вот умрет.
– Ты убьешь его?
– спросила Настя.
– Наверное, нет, - ответил Таганцев.
– Пусть себе катится. Мы успеем уйти.
– Глупо, - произнесла она с досадой.
– Зачем нам такой свидетель?!
– Он никакой не свидетель. Никуда не сунется, будет сидеть в какой-нибудь норе, как мышь беременная.
– Это ты так думаешь!
– с нескрываемой злостью в голосе проговорила она.
– Отойдем.
Они с Таганцевым отдалились в сторону от Лопатина и Усольцева.
– Андрей, ты сумасшедший! Да этот Зятьев тебя только из мести ментам сдаст! Как ты этого не понимаешь?! Убей его!
– Постой-ка, - он крепко взял ее за плечи.
– А как же твои вчерашние опасения утратить в себе все человеческое?
Таганка смотрел на Настю и не узнавал ее. Впрочем, любая женщина ожесточается в критической ситуации больше мужчины. Настя просто безмерно устала.
– Давай-ка я все буду решать сам, - проговорил он.
– И не распаляйся. Держи себя в руках.
– Ах!
– вскрикнул Зятьев, едва успев загрузить в джип последний мешок. Схватился за сердце и стал медленно заваливаться на бок.
– Помогите!
Похоже, у него прихватило сердце.
– Помирает, что ли?
– спросил Таганцев. Андрей с Настей кинулись к Зятьеву, который, чтобы не упасть, держался за борт «чероки». Кинулись скорее машинально, чем из сочувствия.
Настя подбежала первой.
– Эй, что с тобой?
А Зятьев неожиданно схватил ее согнутой рукой за горло и прикрылся ее телом от Лопатина и Усольцева, которые тут же направили в его сторону автоматы.
– Всем стоять!!!
– заорал «оживший» Зятьев. И тут же в другой его руке мелькнула длинная отвертка, которую он без колебаний приставил к шее женщины. Колющий инструмент он вполне мог прихватить из «газика». Не зря же возился там.
– Я дырку ей сделаю!!!
Он на самом деле был готов убить Настю. Отвертку прижимал к ее шее так сильно, что даже проткнул кожу. И из раны стала сочиться кровь.
– Оружие на землю, уроды!!!
– продолжал кричать Зятьев.
– Не пори горячку, Зять!
– заговорил Таганцев.
– Мы тебя за женщину на куски порвем.
– Заткнись, сука!
– огрызнулся тот и еще сильнее вжал в шею Насти отвертку.
Андрей жестом показал Кнуту и Рассолу, чтобы они подчинились.
Сергей и Женя положили автоматы на мох.
– Пошли вон!!!
– что было силы крикнул Зять.
– К лесу пошли!!!
Усольцев и Лопатин начали пятиться.
– Вадим, не глупи, - снова заговорил Андрей.
– Тебе нужны деньги - бери их и уезжай спокойно. Мы тебя не тронем. Но сначала отпусти ее.