Крестный отец
Шрифт:
— Я бы занялся семейным бизнесом.
Дон без особых эмоций воспринял его слова, и видя, что смеяться над его шуткой никто не намерен, Санни поспешно добавил: «Буду учиться торговать оливковым маслом».
Дон еще помолчал немного. Потом пожал плечами:
— Каждый творец своей судьбы.
Он не стал вдаваться в то, что судьбу его сына решило когда-то убийство, совершенное отцом на его глазах. Отвернувшись, дон безразлично произнес:
— Можешь приходить завтра в контору к девяти. Дженко определит тебе работу.
Но Дженко Аббандандо проницательно угадал истинные желания дона — он был настоящим советником, и использовал Санни, в основном,
Санни то и дело влетало за неуправляемость его поведения. Дон учил сына, что угрожать глупо и бессмысленно, а необдуманно давать волю гневу — непозволительная роскошь. Действительно, никто и никогда не слышал угроз от дона, а выказывать ярость он позволял только при самых близких людях, Дон стремился воспитать в сыне хладнокровие, которым обладал, и на практике преподносил ему уроки. Самая большая удача, — утверждал он, — если враг преувеличивает твои недостатки. Но если друг недооценивает твоих достоинств, это еще лучше.
Параллельно с прохождением «теоретических наук» Санни пребывал под опекой опытного Клеменцы, научившего его стрелять и обращаться с традиционным сицилийским оружием — гарротой. Удавка не понравилась Санни, он уже слишком американизировался для таких способов. И вообще он отдавал предпочтение бесхитростным и прямолинейным методам ведения борьбы, вроде доброй перестрелки на англо-сакский манер, что огорчало Клеменцу. Зато с обязанностями телохранителя Санни управлялся отлично, стал постоянным и желанным спутником дона, водил машину, помогал во всех житейских мелочах.
Два года спустя все, казалось, пришло в норму: сын постепенно вникал в дела отцовского предприятия, проявляя в меру таланта и усердия, но не гоняясь за журавлем в небе. Обычная картина в мире любого бизнеса.
Тем временем товарищ его детских игр и названный брат Том Хейген тоже подрос и поступил в колледж. Фредо заканчивал школу, самый младший из братьев Майкл одолевал еще начальную ступень, а сестренке Конни исполнилось четыре года.
Семейство Корлеоне давно переселилось из района нью-йоркской бедноты в Бронкс и уже шла речь о покупке особняка в Лонг-Айленде. Но дон не стал торопить событий, так как переезд он планировал совершить параллельно еще с некоторыми делами.
Пожалуй, главный дар, которым обладал Вито Корлеоне, — это умение рассчитывать на два шага вперед. Преступный мир Америки то и дело сотрясали кровавые междоусобицы. Зараза противоправной деятельности проникала едва ли не во все сферы жизни страны. Честолюбивые и горячие гангстеры готовы были откусить друг другу головы из-за соблазнительной добычи. Руководителям семейств, подобно дону Корлеоне, приходилось постоянно быть настороже, чтобы сохранить в неприкосновенности сложившиеся границы и не уступить распоясавшимся коллегам собственные доходные места.
Вито Корлеоне внимательно следил по газетам за общественным мнением в стране и понимал: круг суживается. Любое преступление журналисты и политические деятели использовали как жупел, добиваясь все более суровых законов, требуя карательных полицейских мер. Вполне вероятным становилось то, что в ближайшем будущем либеральные порядки будут отменены под напором всеобщего негодования, а это роковым образом скажется на всех видах подпольного бизнеса, Империя Корлеоне изнутри была крепка и надежна, но опасность надвигалась извне, и дон решил предотвратить ее, пока не поздно.
Для этого требовалось добиться мира между враждующими группировками в Нью-Йорке и во всей стране.
Вито Корлеоне не обольщался надеждой, что сделать это окажется просто, наоборот, он понимал всю опасность принятой на себя миссии. Год ушел только на то, чтобы поочередно повстречаться с каждым по отдельности главарем нью-йоркских банд, налаживая добрые отношения, приводя резоны и пытаясь распределить более или менее справедливо сферы влияния, которые в дальнейшем закрепил бы общий совет Семей. Каждого приходилось прощупывать: чего он стоит, насколько опасен, в какой мере можно доверять. Но проделанная доном огромная работа не принесла результатов. Группировки оставались разобщены, их интересы постоянно сталкивались на узких пространствах, пересекались, казались непримиримыми.
Убедившись, что таким образом достичь согласия невозможно, Вито Корлеоне, подобно многим другим властителям, пришел к выводу, что остается идти по пути сокращения числа суверенных держав. Когда их будет считанное количество, можно продолжить мирные переговоры. Во всяком случае, тогда станет понятно, с кем же эти переговоры следует вести.
Впрочем, уже на первом этапе выделились пять или шесть могущественных семейств, об отстранении которых от власти речь не могла идти. Пока предстояло прибрать к рукам одиночек, вроде «черной руки», промышляющих в отдельных кварталах, ростовщиков и букмекеров, действующих на свой страх и риск, мелкие банды, не имеющие соответствующей защиты, точнее говоря, не входящие ни в одну из крупных группировок. То, что затевал Вито Корлеоне, было, по сути, колониальной войной. Против мелкого неорганизованного сброда он двинул регулярные войска.
На покорение Нью-Йорка и его окрестностей ушло три года, но это неожиданно принесло добрые плоды. Долгое время затея всем казалась совершенно нереальной. Один озверевший ирландец из воровской шайки, намеченной к ликвидации, даже по воле случая смог прорваться сквозь кордон защиты и ранил дона пулей в грудь. Безумца, разумеется, пристрелили на месте, но случившегося было не воротить. Впрочем, нет худа без добра. Пока дон вынужденно бездействовал, Сантино Корлеоне смог попробовать собственные силы, взяв командование боевыми действиями на себя. Он создал своего рода личную гвардию, принял чин капитана, как Клеменца и Тессио, и, подобно юному бесстрашному Наполеону, ринулся в бой сломя голову. В суровых условиях войны у сына оказались черты, которых недоставало отцу для полной победы: безжалостность к врагу и непреклонность. Его нельзя было уговорить, он завоевывал и подчинял, либо уничтожал.
За время боевых действий Санни Корлеоне приобрел репутацию самого коварного и беспощадного убийцы в преступном мире Нью-Йорка. В довершение всего он действовал в содружестве с чудовищем по имени Люка Брази, одного упоминания о котором было достаточно, чтобы у человека леденела кровь в жилах.
Именно Люка Брази после покушения на дона пустился охотиться за ирландской шайкой воров и собственноручно уничтожил всех, до одного. Он же, действуя в одиночку, умудрился выйти на главу одной из шести крупнейших Семей, вздумавшей вступиться за мелкие независимые группировки, и истребил его вместе с приближенными. Впоследствии дон, оправившись от раны, сумел поладить с этим семейством, вернее, с тем, что от него осталось.