Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– Как и они о нас, магах, - просто ответила эльфка.
Из прочих рыцарей двое носили одинаковое имя Пейре (фамилии я не запомнил, больно мудреные оказались), а еще один оказался чуть ли не моим тезкой - его звали Эваль де Гриссон. Еще на пир пригласили замкового капеллана, мессира Брубо.
– На вашу долю выпали большие испытания, шевалье, - сказал мне капеллан, когда нас познакомили.
– Цените то благоволение Матери, которое пребывает на вас.
– Ценю, ваше преподобие, - ответил я, думая о своем.
После церемонного обмена приветствиями, нам
– Ну что, удивила я тебя?
– прошептала Элика мне на ухо.
– Черт, да я будто сплю, - ответил я совершенно искренне.
– Прямо именины сердца.
– Я очень рада тебя видеть, - ее пальцы легли на мою руку.
– Я скучала без тебя.
– Элика, ты же знаешь...
– Ты получил мою записку?
– Да, перед самым арестом.
– Хорошо, я рада...
– Добрые господа, позвольте мне сказать, - де Фанзак взял кубок с вином и окинул нас взглядом.
– Ныне, за этим щедрым столом, я вижу тех, кому предстоит сослужить нашей общей державе - да хранит ее Матерь-Воительница!
– великую службу. От нашего успеха зависит, что ждет Ростиан в ближайшие месяцы, и это не пустые слова. Но прежде чем мы будем говорить о деле, давайте выпьем за здоровье его величества, императора Алерия, и пусть высшие силы продлят дни его правления!
– Хэйл, император!
– провозгласил лорд-прецептор.
– Хэйл, Ростиан!
– поддержал пан Домаш.
– За императора хоть на бой, хоть на погибель!
Я выпил свой кубок и ощутил, как Элика прижалась бедром к моей ноге. Черт, неужели роздольский рыцарь был прав, и эльфка действительно неравнодушна ко мне? Может быть, надеется на то, что я почти три месяца был один и не устою перед ее женскими чарами?
Нет, Элика, прости, но я...
– Задумались, шевалье?
– перебил мои мысли де Фанзак.
– Нет, просто пытаюсь поверить в происходящее, - ответил я, сжимая в ладони пустой кубок. За моей спиной уже появился паж с кувшином, и я позволил налить себе вина. Почему-то появилась мысль сегодня напиться. Основательно так надраться, в хлам. Хотя с местного вина...
– Поверить во что?
– спросил де Фанзак.
– Еще несколько дней назад я был одним из узников на руднике в Хольдхейме, - ответил я.
– Мне казалось, что моя жизнь закончилась. А сейчас я сижу в таком чудесном обществе и... Мне даже выразить мои чувства трудно.
– Наш милый шевалье немного философ, - заявила Элика, - и всегда, говоря о своих переживаниях, краснеет как девица. Уж я-то знаю.
– Предлагаю тост за моего любезного друга, шевалье Эвальда!
– рявкнул пан Домаш, поднимая кубок.
Мне ничего оставалось, как только выпить полный кубок, и парой минут спустя я почувствовал, что пьянею. Видимо, я еще не вполне выздоровел для таких обильных возлияний. Элика заметила это.
– Надо есть!
– шепнула она.
– Смотри, какая замечательная гусятина. Она просто исходит соком, ммммм!
– Прежде чем мы в полной мере насладимся яствами и напитками с этого стола, - начал де Фанзак, - я бы хотел поговорить о важном. Вы ведь не против, милорды?
Я понял де Фанзака. Представитель императора понял, что через полчаса любые серьезные разговоры будут пустой тратой времени. По себе понял - второй кубок очень чувствительно шибанул мне в голову.
– Вы собирались нам рассказать о воле императора, - сказал я.
– Да, шевалье. Его величество желает, чтобы дальние западные провинции Калах-Денар и Кланх-о-Дор оставались спокойными и процветающими при любом развитии событий. И главную роль император отвел дипломатам, вроде меня, и рыцарям братства - вам.
– Орден всегда обеспечивал в этих землях порядок, - заметил прецептор.
– И в будущем продолжит это делать, уж не сомневайтесь.
– Никаких сомнений, барон, - ответил де Фанзак.
– Уж кому, а его величеству нет нужды рассказывать о том героическом бремени, которое несет братство по всему Ростиану. Фламеньеры - гордость империи, ее крепкий хребет и главная драгоценность в имперской короне. Так говорит император Алерий.
– За фламеньеров!
– провозгласил л"Аверк, фанатично сверкая глазами.
– Au forter a Matra Bei!
Мы выпили кубки, как и за императора, стоя, сидеть остались лишь Элика и супруга лорда-знаменосца. Де Фанзак сделал слугам подать вторую смену блюд. Я так понял, в Эшевене с недавних пор всем распоряжался именно он, а не прецептор.
– Обстановка в Калах-Денаре сегодня достаточно спокойная, - продолжил де Фанзак, - там базируется большая часть нашего флота, в городах многочисленные гарнизоны и великий герцог Антомарки абсолютно предан империи. Здесь же не все так благополучно. У провинции две головы - местная династия в Левхаде и наш наместник в Тинкмаре. И есть еще те, кому не дает покоя слава королевы Вендры.
– Неужели кто-то до сей поры всерьез мечтает о Тысячелетнем Виссингетском королевстве?
– спросила Элика.
– Это даже не их исконные земли.
– Это земли империи, - жестко произнес де Фанзак, - и империя обеспечит здесь порядок. В противном случае полетят головы. Даже если на них надеты короны. Много голов.
– Император настроен так решительно?
– промурлыкала Элика.
– Более чем решительно, миледи. Его взгляд устремлен на восток, и очень скоро мы узнаем волю императора.
– Стало быть, поход будет, - вздохнул л`Аверк.
– Благодарение Матери, что я дожил до этих славных времен.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что я думаю по поводу выбора времени для похода, но меня опередила Элика.
– Безусловно, пророчества Золотых Стихов должны сбыться, - сказала она с нескрываемой иронией, - но не кажется ли вам, граф, что священная война с Терванийским алифатом не может быть начата, пока империя не решила вопрос с моими соплеменниками?
– Ваша проницательность сравнима только с вашей красотой, дамзель Элика, - де Фанзак постно улыбнулся.
– Именно так думает император. И потому я собрал вас тут, в Эшевене. Вам предстоит... хм... прояснить ситуацию. И не только относительно виари.