Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
Мы находились на верхних уровнях здания, где обычно лежали очень богатые и уважаемые жители города. Специально для Махариуса расчистили целый этаж. Туда-сюда торопливо ходили адепты-медики. Неподалеку ожидали высокопоставленные офицеры, занятые обсуждением стратегии. По устланным коврами коридорам носились ординарцы и курьеры, стараясь быть одновременно тихими и быстрыми. Нам дали время лишь наведаться в личную комнату на нижнем этаже, прежде чем позвали на дежурство.
Мы заняли позицию у входа в палату, сменив солдат из личной стражи Махариуса. Их было легко различить по изображению львиной
Мы проверили соседние палаты, но нашли только хирургеонов и медсестер, которым было позволено там находиться. Мы не приближались к запертой комнате, в которой лежал Махариус. Высокие безмолвные воины из его личной стражи следили за нами холодными глазами, держа оружие наготове. Они ничего не пускали на самотек.
Я начал понимать, почему нас отправили сюда. Многим не понравится, если охранять Махариуса доверят только его полку, и это может плохо сказаться на боевом духе. Честь следовало разделить между разными частями армии.
По пути Заместитель провел для нас подробный инструктаж. Сюда имел право заходить только персонал с особым допуском. Эти люди должны были предъявить пропуск и произнести пароль, который сменялся с каждым дежурством. Если они не могли этого сделать, нам следовало их задержать. Если они окажут сопротивление, мы были вправе убить их, даже если видели генеральские эполеты.
Само дежурство представляло собой восемь часов незамутненной скуки. Мы стояли с оружием наперевес и проверяли бумаги. Каждые полчаса к нам наведывался Заместитель. Он переходил с одного поста к другому, не сбавляя шага. Казалось, он не уставал и не испытывал чрезмерного любопытства. Он выполнял обязанности, словно робот. Сейчас он ничем не отличался от машины, оживленной древней технической магией Адептус Механикус.
Когда коридоры пустели, а поблизости никого не было, мы болтали, как всякие солдаты в подобных обстоятельствах в любом уголке Галактики. Мы говорили о женщинах, о местах, где приходилось бывать, о людях, которых знали. Мы старались говорить тихо, осматривая при этом коридоры, словно ждали, что сюда в любой момент может ворваться орда еретиков. Я думал, не встретим ли мы случайно Анну или ее подруг.
— Кто бы мог подумать, что мы окажемся здесь? — спросил Антон. — Как будто мы в центре мира.
Он был в восторге. Он останавливал генералов. Пока у каждого из них требуемые документы были при себе, и они знали правильные пароли. Нам так и не представилось возможности пристрелить кого-то из них за сопротивление аресту. Наверное, и к лучшему, ведь, скорее всего, для нас это кончилось бы плохо.
В воздухе витала странная атмосфера. В коридоре было тихо, тише, чем в любом другом месте, где мне доселе приходилось бывать. Из окружающих палат не доносилось ни звука. Кто бы мог подумать, что за этими стенами стоял громогласный гул города-улья. Звукоизоляция была выше всяких похвал. Я понял, что тишина была роскошью, которой могли пользоваться только богачи, но это не слишком сильно меня печалило: я уже скучал по успокаивающему биению промышленного сердца улья. Мне стало интересно, что думает на этот счет раненый Махариус.
После окончания службы мы вернулись в комнаты, всю дорогу ловя на себе странные взгляды местных. Казалось, они чего-то ждут.
Я уставился в бронированные стеклянные окна. Улицы стали неестественно тихими. Толпы солдат постепенно разошлись, когда стало ясно, что Махариус выживет. У них были и другие обязанности, кроме как бесцельно слоняться по площади.
Глава 16
Меня что-то разбудило. Как только моя голова коснулась подушки, мне начали сниться кошмары, в которых жрецы с объятыми пламенем головами запихивали меня в клетку. Я взглянул на хронометр. В улье сейчас был поздний ночной цикл. Внешнее освещение потускнело. Я поднял створки. Моя тень заплясала в мерцающем свете ближайших зданий, которые освещались горящим газом. На улице собралась огромная толпа. Я заметил внизу подрагивающий свет от открытого источника огня. Я не успел окончательно проснуться, как в дверь кто-то загрохотал. Мне стало не по себе от дурного предчувствия. Я схватил дробовик, прежде чем открыть дверь. На пороге стоял побледневший Антон. Рядом с ним был Иван, полностью одетый и при оружии.
— Что случилось? — спросил я.
— Еретики атакуют.
— Что? — повторил я. — Атакуют? Где?
— Везде. Они напали на Железоград. Мощная армия спустилась с орбиты и отбила Пентеград, а теперь движется оттуда на север. Она прорвала оборону группы Сеяна. Десантируются и другие, которые прибыли с Карска III и астероидных крепостей. Город восстал. Чертовы предатели.
— Весь город?
— Достаточная часть. Жрецы подняли людей. Местные толстосумы решили объединиться со старыми хозяевами. Они считают, будто победят нас.
— Может, и победят, — сказал я.
— Им не победить Империум, — возразил Антон.
— Но нам это будет уже не важно, если они победят нас сейчас.
— Намек понял, — сказал Антон.
— Откуда ты это узнал?
— Не мог заснуть, поэтому вышел покурить. Услышал от парней за коммом.
Иван потянулся за бутылкой, отхлебнул из нее и взял лазган, который заботливо прислонил к стенке.
— Похоже, нас ждет работенка.
Я торопливо оделся и схватил снаряжение. Из коридора доносился топот множества ног. Все, за исключением нас, куда-то спешили. Я знал, что скоро сюда кто-то войдет и скажет, что делать.
Вдруг, словно вызванная силой мысли, в двери показалась голова Заместителя. Тут же возник и капрал Гесс.
— Собираемся, парни, — приказал Заместитель. Он казался бледным, но причиной могла быть просто игра света. Его голос оставался все таким же монотонным и хриплым. — Похоже, нам предстоит работа. Жрецы натравили на нас толпу, и она идет за Махариусом.
Судя по его эмоциям, с таким же успехом он мог поведать нам, как только что прогулялся за протеиновым сэндвичем. Я снова выглянул в окно, и вдруг все встало на свои места. Огромные толпы людей шли к больнице. Жрецы с пламенными ореолами стояли на бортах массивных машин и что-то грозно кричали. Я словно смотрел на море исполненной ненависти плоти: очень глупой, пропитанной ненавистью плоти.