Крестьянский сын, дворянская дочь
Шрифт:
— Что, так все серьезно? — Батя перевел взгляд на Николку.
Тот все подтвердил кивком головы.
— Хоть это и против моих правил, но, считайте, что мое согласие Вы, милая девушка, уже получили. — сказал Яблоков и усмехнулся в бороду. — В конце концов, Вы ведь тоже наследница! Да и как можно отказать этим честным, горящим юным огнем, глазам! И из уважения к Вашему дедушке мой долг — помочь его внучке сохранить ценную реликвию.
Беседа явно подходила к концу, и Николка, решив что уже собрал всю информацию, подумывал как бы ловчее улизнуть от не в меру словоохотливого собеседника. Однако Яблоков сумел еще раз огорошить ребят, пригласив их в
— Я в начале месяца отправляюсь в археологическую экспедицию на реку Кондурчу [39] , не угодно ли Вам, молодые люди, принять в ней участие. Гарантирую Вам изнурительную работу под июльским солнцем, массу интересных впечатлений, возможно, любопытных находок и, конечно, новые знания по истории родного края. А Вам, Николай, сие будет вдвойне полезно, заодно отсидитесь подальше от назойливых полицейских ищеек, от их как говорится «всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей».
39
Кондурча — река в Самарской области и Татарстане, правый приток впадающей в Волгу реки Сок. В 1391 году на ее берегах произошло крупное сражение между войсками Тимура и золотоордынской армией ханаТохтамыша Сражение завершилось полным разгромом Тохтамыша и его бегством за Волгу, а затем в Литву.
Предложение Николке показалось весьма дельным, в словах Бати определенно был резон, поэтому он обратился к подруге:
— Поедем? А то мне страсть как душно в четырех стенах сидеть!
Как ни хотелось девчушке ответить согласием, она отрицательно покачала головой:
— Мне же в Москву надо! Ты что, забыл? Едь один.
— Ах, да! — разочарованно вздохнул парень и решил поинтересоваться у Бати. — А что там, на этой речке? Могильник какой? Или город древний?
— Вот — молодежь! — с досадой резюмировал Яблоков. — Ничего-то вы из отечественной истории не знаете, зато зарубежной интересуетесь! Про Ангорскую битву все знаете, а то, что на территории нашей губернии происходила не менее кровопролитное сражение, одна их крупнейших битв Средневековья, ни сном, ни духом.
— Какое сражение? — Наталке стало любопытно.
— Да ваш Железный Хромец на берегах Кондурчи, небольшой речушке, что на севере губернии течет, устроил грандиозную сечу со своим приятелем, а потом врагом, Тохтамышем. Хан Золотой Орды был разбит и бежал к Витовту, Великому князю Литовскому. Для России эта битва — еще одна веха в трудном пути освобождения от татарского ига.
— Не пойму, какое к нам это имеет отношение? — пренебрежительно бросил Николка, которого так и подмывало поскорее удрать, уже голова пухла от высокоумных размышлений Бати. — Ну, передрались два степных хана, а Русь-то причем?
— А притом, вьюнош, что после войн Тимура и Тохтамыша коренным образом меняются взаимоотношения Орды и Московии. Оставаясь формально вассальными, они перешли на новый уровень. Уже не Москва клянчит ярлык на великокняжеский стол, а Витовт Литовский и Василий Московский, тесть и зять, кстати, соперничают чьего кандидата сделать золотоордынским ханом.
— Как это?
— После окончательного разгрома Тохтамыша два его сына нашли убежище в Вильно, а двоих царевичей приютила Москва. Естественно каждый хотел видеть на столе в Золотой Орде своего царевича. Поначалу Витовту удалось провести своего ставленника, но затем промосковский кандидат сверг и убил своего братца, завладев
— Ка-ак инте-ересно-о-о! — протянула Наталка.
— Вот! — Максим Фролович снова учительским жестом поднял вверх указательный палец. — А я что говорю? На месте сражения мы будем искать не только оружие и украшения, главное — найти следы участия в битве русских войск. Официально русские княжества не принимали участие в этой чисто тюрскойразборке, но наши охотники там были, лихие люди в основном: наемники, казаки, те же ушкуйники. Не исключаю, — он обратился к Николке, — Что и ваш предок мог помахать там своим кистенем. Эх, жаль время упущено. Если этим летом война не начнется, обязательно побываем на Кондурче.
— Какая война?
— Которая может начаться в любой момент. Понимаете, друзья мои, мир в Европе уже давно висит на волоске. Все, что можно захватить и разграбить, уже давно позахвачено и разграблено. Новых земель нет ни в Азии, ни в Африке, поэтому великие державы могут только урвать что-то друг у друга. А вмешается в разборку одна страна — тут же подтянуться и другие.
— В целом, я согласен с вами, Максим Фролович, — встрял Николка, — Но для войны нужна очень веская причина, никто по любому поводу не будет ломать хрупкое равновесие.
— Отнюдь, никакой причины не требуется, достаточно только искры, чтобы старушка-Европа полыхнула. Вот, например, чем вам не искра? — Батя взял со стола лежащую на подносе утреннюю газету. — Пишут, что в Боснии сербы очередного эрцгерцога подстрелили.
— Да разве это повод? — не согласился Николка и, заглянув в газеты, продолжил. — Каждый день в Европе палят и взрывают, да и у нас в России достаточно и великих князей, и министров, а уж генералов и не счесть, на тот свет отправили. Разве это повод, чтобы страны в глотки вцепились? К тому же, этот Фердинанд у Иосифа разве единственный? У него этих эрцгерцогов поди пруд пруди.
— Не скажи! — возразил Батя, — Наши бомбисты — сугубо местного разлива. А тут международным скандалом попахивает. Может этот случай рванет, а может, какой иной, но Европа обречена на бойню, только сербов жалко — крайними сделают, и Россия в стороне остаться не сможет. Если в течение июля ничего не начнется — значит европейская куча-мала переносится на будущий год: осень и зима — неподходящее время для марширующих пехотных колонн.
Неизвестно, сколько бы Яблоков еще продержал ребят, но вошедшая Маргарита Павловна решительно заявила, что Максиму Фроловичу пора на прогулку — врачи рекомендуют. Получив поддержку с неожиданной стороны, молодые люди с облегчением раскланялись и удалились восвояси.
Глава 14. Николка
«Не шути, мати, зеленая дубравушка,
Не мешай мне, добру молодцу, думу думати.».
В глуби Жигулевских гор, среди бескрайних лесов на небольшом пригорке затерялась поляна. В центре поляны растет могучий красавец-дуб. Широко раскинул свои руки-ветви вековой богатырь. Среди затейливой кроны, прямо на ветвях владимирская ребятня устроила шалаш. Настелили дощатый пол, соорудили крышу из веток и прошлогодней соломы, натащили ящики для стола и стульев, соорудили лежак из свежего сена. Именно здесь, в этом надежном убежище-укрытии обосновался Николка после своего бегства из города.