Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

Кондрашин Виктор Викторович

Закономерной реакцией на подобные действия стало развертывание крестьянского движения. В деревнях создавались отряды самообороны, в лесах действовали партизанские отряды, население прифронтовых уездов оказывало содействие наступавшим частям Красной армии. Нами установлено не менее 34 фактов открытого массового противодействия крестьян политике Комуча. Среди них — одно крупное восстание, двадцать восемь волнений в подавляющем числе случаев на почве недовольства мобилизацией и политикой «учредиловцев» как таковой (табл. 9 приложения 2). Кратко остановимся на наиболее значимых из них.

В Самарской губернии весьма показательна история Петропавловской республики — крупного крестьянского восстания. Здесь с вестями о наступлении чехословаков на Самару был создан ревком, возглавивший 8 волостей, организованы боевые дружины, сторожевая разведывательная охрана. Республика продержалась в самом центре владений Комуча вплоть до 19

июля, когда она была разгромлена отрядом казаков Дутова^{353}. Также показателен пример села Пестравки Бугурусланского уезда Самарской губернии, где 21 июля 1918 г. ругавшие большевиков и советскую власть двое офицеров были заперты крестьянами в «холодную». Освободил пропагандистов-неудачников подоспевший отряд. Он же заменил сохраненный жителями волостной Совет земством. Но через неделю, когда отряд покинул село, крестьяне вновь упразднили земство и восстановили Совет^{354}. В политсводке Главного управления контрразведки Восточного фронта за 25 июля 1918 г. сообщалось о крестьянских волнениях на почве принудительной мобилизации в семи волостях Сызранского уезда в районе Киштыма^{355}. О действующих в районе Самары партизанских отрядах крестьян, совершающих налеты на белогвардейцев и чехов, сообщалось в телеграмме зав. политотделом Восточного фронта Шушкова от 26 июля 1918 г. Л.Д. Троцкому^{356}.

Бюллетень оперативного отдела Наркомата по военным делам за 26 июля 1918 г. информировал об отказе населения Бирского уезда Уфимской губернии «исполнять приказы чехов о реквизиции лошадей» и «рытье окопов». Здесь же говорилось о том, что в окружающих Самару деревнях крестьяне симпатизируют советской власти, избивают «делегатов из «учредилки», организовывают партизанские отряды^{357}. Среди партизанских отрядов Самарского уезда наибольшую известность получил отряд крестьян из селений Домашкино, Ольгино и Утевки. В декабре 1918 г. он влился в Чапаевскую дивизию, где из него был сформирован Домашкинский полк — один из наиболее дееспособных в дивизии^{358}.

Важнейшим событием в истории крестьянского движения в Поволжье в рассматриваемый период стал уже упоминавшейся нами VI Самарский губернский крестьянский съезд. Как уже отмечалось, он проходил в Самаре с 15 по 23 сентября 1918 г. На съезд прибыло 229 делегатов из всех уголков Самарской губернии. По замыслам организаторов, съезд должен был продемонстрировать поддержку крестьянством политики Комуча в условиях обострившейся ситуации на фронте. В первую очередь он должен был поддержать проводимую правительством мобилизацию в Народную армию. Чтобы убедить крестьян в необходимости такой поддержки, на съезд были приглашены самые опытные и авторитетные ораторы.

Так, с трибуны съезда к делегатам обратился бывший председатель Учредительного собрания В.М. Чернов, прибывший в Самару из Саратовской губернии. Весь пафос его выступления свелся к призыву поддержать Комуч и мобилизацию в Народную армию: «Встаньте сами на защиту своей свободы, своей чести, достоинства. Скажите «больше я не полезу ни под чье ярмо. Если на выбор будет — ярмо или смерть, я выберу смерть, а не ярмо, потому что я не раб… Помните и берегитесь, чтобы плодами вашей победы над большевиками не воспользовались другие. Поэтому создавайте свою Народную армию. Народная армия и по составу, и по духу должна быть мужицкой, должна жить вашею верой, вашими чаяниями, вашими стремлениями. Только такая армия сумеет вытаскивать каштаны из огня не для других»^{359}.

В выступлениях представителей Комуча звучала одна мысль — необходимо защищать «демократическую власть», иначе крестьянство ждет возвращение большевистских порядков со всеми их ужасами. Какова же была реакция делегатов?

Как уже указывалось, на съезде в выступлениях крестьянских посланников были приведены многочисленные факты произвола военщины в ходе мобилизации в Народную армию. Зная реальную ситуацию в самарской деревне в то время, можно представить себе ощущения делегатов, выслушивающих рассказы руководителей Комуча о страданиях крестьян на территории, подконтрольной большевикам. Они знали, что у них творилось то же самое и хотели получить разъяснение происходящему от власти, поскольку уже испытали на себе несоответствие ее лозунгов и реальной политики. Поэтому на съезде зазвучали не те выступления и были заданы не те вопросы, на которые рассчитывали его организаторы.

Так, например, делегат Филатов на одном из заседаний заявил: «Мне волость наказала спросить здесь стоящих у власти социалистов-революционеров: по чьему распоряжению производятся в нашей волости экзекуции

над крестьянами?»^{360} О неприятных для Комуча крестьянских выступлениях содержится информация в его официальном органе — «Вестнике Комуча». Так, например, корреспондент с горечью констатировал, что на съезде часто звучат вопросы: «Мы согласны воевать с немцами, а зачем нам воевать со своими братьями?». «Вестник» писал, что политика Комуча очень многим крестьянским делегатам напоминает политику царского самодержавия. В частности, по словам делегата из Старобесовской волости, милиция отбирает у крестьян имущество по указанию помещиков^{361}. В газете сообщалось, что в ходе обсуждения войны против большевиков многие не верили выступавшим, рассказывавшим об их зверствах. Например, у одного из участников съезда, «крестьянина от Нижегородской губернии», делегаты потребовали проверить документы. То же самое было сделано и в отношении председателя агитационно-просветительной комиссии Комуча В.И. Сучкова, который призывал к борьбе «против большевизма и германизма»^{362}. Кто-то из президиума съезда, перебивая речь делегата от Троицкой волости, спросил: «А как смотрят ваши крестьяне на Брестский мир с немцами? — У нас о нем не знают», — ответил делегат. «Мы знаем только то, что у нас производятся беспощадные аресты, арестовывают за одно слово»^{363}.

Другим словом, крестьяне в своих выступлениях на съезде рисовали жуткую картину произвола и насилия, творимых в деревнях карательными отрядами, действующими именем Учредительного собрания. Они выразили тревогу, вызванную возвращением в деревню бежавших от советской власти помещиков и теперь с помощью военных «наводящих там порядок». В их речах не было безоговорочной поддержке мобилизационной кампании Комуча и вооруженной борьбы против большевистской России.

Съезду пришлось два раза голосовать по докладу Климушкина о поддержке Комуча. В первый раз за резолюцию Климушкина из 299 голосов едва-едва набралась половина. Это был огромный политический скандал. Пришлось выступить В.М. Чернову, представителям чехословаков — доктору Влассаку и французскому консулу Жанно^{364}. Фактически это было прямое давление на делегатов. И то, что оно было реальным, можно судить по их заявлениям на съезде. Например, первой фразой, которую произнес на съезде один из его председателей, ставленник большинства крестьян Самойлов, были слова: «Съезду необходимо заручиться гарантией неприкосновенности личности делегатов, дабы каждый мог говорить свободно»^{365}. Повторные результаты голосования распределились следующим образом: за — 129, против — 33, воздержались — 67. Это дало основание кадетской газете заявить, что «деревня наша, как и рабочие». Но все же, констатировала она, деревня «продолжает смотреть на природу вещей большевистскими глазами»^{366}.

Главный итог съезда для его делегатов состоял в том, что они еще раз удостоверились, что Комуч никогда не был властью, отвечающей интересам крестьян. Подобное убеждение основывалось на очевидном для крестьян факте: с трибуны съезда не прозвучало осуждения произвола военщины со стороны официальных властей. Наоборот, крестьян призывали служить под командованием тех самых офицеров, которые пороли их и грозили «согнуть в бараний рог». Кроме того, руководство Комуча так и не смогло дать вразумительного объяснения относительно перспектив решения насущных проблем деревни. Все списывалось на войну, точно так же, как это делало в свое время «Временное правительство». По сути, именно по его пути и пошло «демократическое правительство» Комуча. «Война с большевиками до победного конца!» — вот ответ, который получили делегаты съезда на все поставленные ими вопросы. Но ответ этот был им знаком и, конечно, не мог удовлетворить их так же, как и все многомиллионное крестьянство, оказавшееся под властью Комуча. Крестьяне не желали воевать «до победного конца» с большевиками. О причинах этого нежелания исчерпывающий ответ дали члены Агитационного бюро Комуча по вербовке солдат в Народную армию, оказавшиеся по роду деятельности в самой гуще крестьянской массы.

В сводках сведений, составленных по материалам докладов — членов Агитационного бюро по вербовке солдат в Народную Армию, поступавших в военное ведомство Комуча, указывалось, что деревня не желает воевать из-за опасений, что помещики отберут «все, попавшее в руки крестьян во время революции». Об этом же, как уже отмечалось, писали и выходившие на территории Комуча меньшевистские и эсеровские газеты^{367}. Другой причиной называлось нежелание крестьян отрываться от полевых работ^{368}.