Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма
Шрифт:
Все источники констатируют факт нежелания крестьян участвовать в Гражданской войне из-за общей усталости деревни, «измученной разрухой»{369}. Крестьяне стремились остаться в стороне от вооруженного противостояния красных и белых. Как отмечали агитаторы Комуча и командиры карательных отрядов, при отказе от мобилизации крестьяне чаще всего заявляли: «Мне не нужна ваша земля и воля, лишь бы вы у меня не брали сына», «Дело затеяли чехи да мадьяры, пусть они и воюют между собой, а наше дело сторона»{370}.
Подобные заявления зафиксировали антигосударственный настрой крестьян, существовавшие у них иллюзии о возможности избежать неизбежность Гражданской войны. Об этом очень точно было сказано в одной из сводок агитбюро Комуча: «Желают, чтобы государственное строительство, защита их благополучия обошлись без жертв с их стороны»{371}. Следует отметить, что данное обстоятельство в качестве основной причины провала мобилизации в Народную армию назвал в своих воспоминаниях и один из руководителей Комуча П.Д. Климушкин. Он писал: «Несмотря на сочувствие новой власти и даже на доверие к ней, все же крестьянство …давало очень неохотно своих сыновей в Народную армию. Это надо констатировать откровенно: ненавидя большевиков, оно вместе с тем еще больше ненавидело гражданскую войну и в этой войне участвовало без всякого энтузиазма… Деревня не хотела больше гражданской войны и жаждала покоя»{372}.
В то же время в ходе мобилизации выяснилось, что крестьяне в своих политических симпатиях были прагматиками и готовы подчиниться сильной власти. Там, где Комуч проявлял эту силу, мобилизация проходила успешно. Например, в рапорте директора департамента Государственной охраны Комуча от 29 сентября 1918 г. указывалось, что в прифронтовых уездах Самарской и Симбирской губерний население «идет навстречу власти» лишь тогда, когда чувствует, что эта власть «твердо преследует сторонников большевизма»{373}. Однако, как видно из результатов мобилизации, сил у Комуча оказалось недостаточно, чтобы «запугать крестьян» и заставить их беспрекословно подчиниться его распоряжениям. Большевикам это сделать удалось.
Резюмируя, можно заключить, что нежелание крестьянства Поволжья защищать «третий путь» в революции и Гражданской войне — революционную демократию было вызвано комплексом причин как объективного, так и субъективного характера. Объективным фактором, безусловно, была общая усталость поволжской деревни, ее антигосударственный, антигородской настрой: остаться в стороне, не участвовать в схватке, пользоваться плодами революции в пределах своей деревни. Но подобные настроения были характерны для всего российского крестьянства.
Антигосударственный настрой крестьян Поволжья подпитывался реальными, а не декларируемыми действиями в деревне исполнительных органов Комуча. По своему характеру они очень быстро стали мало чем отличаться от действий большевистской власти, поэтому воспринимались в деревне без восторга. Но все же они имели одно принципиальное отличие, которое решающим образом меняло ситуацию. За демократическим фасадом Комуча, красивыми словами о свободе крестьяне увидели помещика, жаждавшего вернуть свою землю и жестоко покарать их за самоуправство в 1917 г. Поэтому страх крестьян перед угрозой реставрации помещичьего землевладения заставлял их забывать о притеснениях большевиков, заглушал существовавшую к ним ненависть. Он не мог позволить им безоговорочно встать на защиту антибольшевистского Самарского Комуча. Не в пользу Комуча был и факт причастности к учреждению его власти чехословацких легионеров. Власть, сидящая на иностранных штыках, не могла вызвать уважения народа.
В итоге подавляющее большинство крестьян вынуждено было занять пассивную, выжидательную позицию, в ряде случаев переходившую в позицию «вооруженного нейтралитета». Она оказалась на руку большевикам, которые, используя мобилизационные ресурсы подконтрольных им губерний, создали более боеспособную армию и разгромили Комуч.
Таким образом, опыт Самарского Комуча, не сумевшего увлечь за собой крестьян, убедительно доказывает политическую недееспособность, закономерность краха «демократической альтернативы» в революции и Гражданской войне, неизбежность выхода на арену бескомпромиссного противоборства двух сил — красных, и белых.
В целом оценивая крестьянское движение на территории Самарского Комуча, можно заключить, что с июня по сентябрь 1918 г. включительно на данной территории (в Самарской губернии, части уездов Симбирской и Саратовской губерний) происходили крестьянские выступления на почве недовольства его политикой. Главной причиной была принудительная мобилизация крестьянского населения в Народную армию Комуча. Кроме того, наблюдались факты крестьянского протеста в связи с попытками выступающих от имени Комуча бывших помещиков вернуть себе конфискованное ранее советской властью и крестьянскими комитетами имущество, рабочий скот и сельскохозяйственный инвентарь. Движение имело широкий характер. В нем участвовали крестьяне всех уездов, подконтрольных власти Комуча. Среди форм крестьянской активности преобладали «мирные формы»; саботаж мобилизации, использование механизма крестьянских съездов для защиты своих интересов и др. В то же время, имели место и открытые выступления, которые, как правило, характеризовались локальностью и ограничивались рамками своего или нескольких селений. По сравнению с крестьянским движением на территории Поволжья, контролируемой большевиками, крестьянские выступления на территории Комуча в целом были менее активными. Они не всегда вызывали адекватное противодействие власти и оказывались подавленными ею. Объяснялось это слабостью власти «учредиловцев», оказавшихся не способными быстро и своевременно гасить очаги крестьянского недовольства, как это удавалось делать их противникам — большевикам. Меры, принимаемые Комучем против крестьянства, не были более гуманными и гибкими: массовые порки не взирая на возраст и пол, расстрелы активистов и их родственников, применение артиллерии против непокорных деревень — такова реальность «демократии в Поволжье» под красным знаменем.
Оценивая первый этап крестьянского движения в Поволжье, можно заключить, что движение приобрело четко выраженный антигосударственный характер. Оно было направлено против попыток власти заставить деревню выполнять государственные повинности без учета каких-либо ее интересов. Такая антигосударственная позиция крестьянства была закономерна в условиях того налогового пресса, который деревня, впервые за многие годы, испытала на себе со стороны власти.
На данном этапе принципиально меняется стратегия крестьянской революции и всего крестьянского движения, свойственная им вначале. Если раньше по своему характеру это движение было наступательным: крестьяне боролись против самодержавия, а затем Временного правительства за землю и свои гражданские права, то теперь, добившись главной цели, крестьянское движение меняется и приобретает другое состояние — из наступательного превращается в оборонительное. С лета 1918 г. крестьяне Поволжья «обороняют» свое главное стратегическое завоевание — право быть хозяином на своей земле — от посягательств на него государства.
Глава 2.
ВТОРОЙ ЭТАП КРЕСТЬЯНСКОГО ДВИЖЕНИЯ (1919 г. — весна 1920 г.)
§ 1. «Чапанная война» и весенние выступления
В 1919 г. начинается второй этап в истории крестьянского движения в Поволжье. Он заканчивается весной 1920 г. Его принципиальное отличие от предшествующих этапов состоит в том, что в это время движение принимает высшие свои формы, достигает высокой степени напряженности, становится постоянно действующим на всей территории региона фактором.
Первым периодом этого этапа стали события «чапанной войны» [«чапан» — крестьянский кафтан, от которого пошло пренебрежительное название крестьян горожанами. — В. К.] в Среднем Поволжье в марте 1919 г. и другие крестьянские выступления, органически связанные с ней. Их причинами по-прежнему оставались непомерные с точки зрения возможностей крестьянских хозяйств государственные повинности: продразверстка, чрезвычайный налог, реквизиции скота, трудовая повинность, мобилизации в Красную армию.