Крейсер II ранга «Забияка». 1878-1904 гг.
Шрифт:
10 октября 1894 г. 24 августа, день Петропаеловской победы, в нынешнем году пришелся во время стоянки крейсера в Петропавловске. К этому временисудовыми средствами были подновлены на кладбище могильные ограды и памятники. Утром в день торжества присутствовал с командой и офицерами на панихиде на братском кладбище и на крестном ходе.
Перед уходом в шестое крейсерство, сдал на транспорт "Якут" трех англичан, со всеми касающимися их бумагами для передачи на английский корвет "Daphne". 30 августа, в 5 ч пополудни, ушел в крейсерство. До островов имел тихую погоду, позволившую 1 сентября зайти в Никольское и сдать там взятых из Петропаеловска (по просьбе представителя котиковой компании) 7 алеутов.
Начальник островов сообщил, что шхун у островов нет и полагая, вследствие малочисленности котов, что шхуны удалились к Камчатскому берегу, к лежбищам у мыса Столбового, просил обойти Камчатский берег от мыса Столбового. Выйдя вечером 1 сентября из Никольского, направился к о-ву Медному и на другое утро зашел за несколько часов в Преображенское, где высадил алеутов, принятых пассажирами по просьбе окружного начальника. По выходе из Преображенского, ночь держался под косыми парусами в 10-15 милях от Медного.
3 сентября, после полудня, заметили на востоке дым и, взяв курс на него, вскоре распознали английский крейсер "Daphne", приближавшийся к Медному. От мыса Южного вечером направился к Монати малым ходом. В 2 ч ночи повернул в пролив и на рассвете, застопорив машину, вступил под косые паруса, имея свежий SW. К утру 4 сентября держался в проливе под косыми парусами, давая по временам ход машине. Ночью были снова сильные шквалы с дождем и градом, а утром 5 сентября задул шторм силой 10 баллов. Находясь в 4 милях от мыса Командорского (по восточную сторону от мыса Беринга), лег на левый галс под зарифленные триселя, имея самый малый ход в машине. После полудня волнение сделалось огромным и крейсер несколько раз черпнул бортом. Высота волн по наблюдениям была не менее 20 фут.
6 сентября стало стихать, но волнение еще было очень велико. В полдень, получив место по обсервации, пошел к Камчатскому берегу и к полночи приблизился к мысам Столбовому и Камчатскому. Присутствие шхун не обнаружено и в этих водах. Обогнув мыс Камчатский утром 7-го числа, пришел на якорное место у Усть-Камчатска, где не становясь на якорь держался около 1 ч в 2 милях от устья, в ожидании шлюпки из селения, но никто не выехал к крейсеру; посылать же свою шлюпку не видел надобности и потому, около 10 ч утра, пошел к мысу Кроноцкому, отчетливо видя весь берег Камчатского залива. Не было замечено шхун — ни в бухте Чажма, ни у мыса Кроноцкого, хотя, проходя мыс Кроноцкий в 4 милях, видели в море много котов.
8 сентября утром, обогнув мыс Шипунский, в 4 ч дня стал на якорь в Тарьинской бухте, встретив на пути транспорт "Якут", шедший на мыс Желтый. Вечером 9 числа стал на якорь в Петропавловской бухте, ошвартовавшись у угольной пристани. За это крейсерство сделано 1225 миль.
20 сентября, при тихой погоде, ушел из Петропавловска в седьмое крейсерство. К вечеру задул свежий SW, с пасмурностью и крупным волнением, сопровождавший крейсер до самых островов. 22-го числа утром, SW стих. Решив воспользоваться временным затишьем — редким в это время года, повернул от северного лежбища в Никольское, куда имел почту из Петропавловска.
Офицеры "Забияки" (вверху) В дежурстве и на вахте. Порт-Артур Зима с 1902 на 1903 г.
Прибывший на крейсер окружной начальник г. Гребницкий, подтвердив еще раз, что шхун у островов нет, сообщил, что в Никольском свирепствует крупозная пневмония, имеющая эпидемический характер, жертвами коей уже было 5 алеутов. Опасаясь за здоровье команды, сообщения с берегом не разрешил, командировав на берег, по просьбе г. Гребницкого, только судового врача, который донес мне, что медикаментов для борьбы с эпидемией в селении совершенно достаточно.
Засвежевший N вскоре заставил уйти из Никольского. Направившись к Мопати, ночь держался под косыми парусами, а на другой день в последний раз зашел в Никольское на несколько часов, чтобы взять почту.
С рассветом 25 сентября барометр начал быстро падать и задул крепкий SO, постепенно усиливаясь и переходя к SW. в 3 ч уже дул шторм силой 10 баллов, вследствие чего лег в дрейф на правый галс, под глухо зарифленными фор-триселем и бизанью, находясь в 5 милях от мыса Вакселя. Несмотря на близость подветренного берега, волнение сделалось огромным. Около полуночи, после кратковременного затишья, ветер снова задул с большей силой, вследствие чего, повернув оверштаг, дал малый ход машине, чтобы отойти от берегов. В 4 ч утра, застопорив машину, продолжал держаться под тухо зарифленными фор-триселем и бизанью.
26 сентября шторм прошел, оставив огромное и крайне неправильное волнение. Утром 27-го у Камчатского берега имел переменные ветры и большую зыбь. Шхун не видел — ни здесь, ни у островов. Обогнув ночью мыс Шипунский, утром 28-го вошел вАвачинскую губу, встретив при входе транспорт "Якут", шедший на Лопадку. В 9 ч утра ошвартовался у угольной пристани в Петропавловске и приступил к погрузке угля. На рейде застал крейсер "Разбойник", который через полчаса снялся с якоря для следования во Владивосток. За последнее крейсерство сделано 938 миль. За все же 7 крейсерств сделано 9312 миль.
29 сентября, утром, пришел в Петропавловск английский крейсер "Dарhine" имевший все крейсерство штормовые погоды и покинувший острова также 27-го числа. После полдня вернулся транспорт "Якут".
2 октября, в 10 ч утра, принял почту и пассажиров, представителя котиковой компании г. Гринвальда, жену коллеж. ассесора Обезьянинова и вдову мещанина Оглобина с двумя детьми (погибшего весной во время шторма в Авачинской губе) и ушел из Петропавловска во Владивосток. За мысом Поворотным встретил свежий SW, уменьшивший ход крейсера с 9 на 7 узлов. В 5 ч нашел первый шквал со снегом, волнение увеличилось и противное течение, идущее из Охотского моря, стало ощутительнее. В 9 ч вечера ветер засвежел до 9 баллов, ход уменьшился до 3,75 узла. Крейсер, находившийся в это время в 5 милях от о-ва Ширипки, почти не двигался. К этому времени волнение сделалось огромным и перебой винта был так силен, что механики не отходили от ручки. Не будучи в состоянии держаться против волны без хода, чтобы отойти от о-ва Макайруши, лег на левый галс под глухо зарифленным фок-триселем, имея в машине самый малый ход. Около 3 ч ночи ветер усилился до 11 баллов и крейсер стал принимать волну баком и даже ютом. Розмахи доходили до 40°.
4 октября, утром, барометр стал подниматься, но шторм дул еще с силой 9 баллов. Высота волны достигла половины фок-вант. Около 3 ч пополудни, ветер несколько стих и крейсер стал выгребать против волны и только к вечеру вышел из пролива, потеряв таким образом ровно сутки.
С рассветом 7 октября налетел сильный шквал со снегом и ветер снова начал свежеть. В 7 ч утра увидел берег мыса Терпения, оказавшись за ночь снесенным к северу на 20 миль, а в 11 ч утра подошел к Тюленьему. К этому времени WNW настолько засвежел, что нечего было и думать о сообщении с берегом, а потому подойдя к о-ву на 1,5 мили, сделал сигнал по международному своду: "Имеете ли в чем нужду?", на что получилответ: "Нет". На второй сигнал: "Благополучны ли вы?’ — последовал ответ: "Все благополучно". Не надеясь, что в скором времени ветер стихнет взял курс на Аниву. К закату солнца ветер засвежел до 10 баллов и снова начались шквалы с градом и снегом; розмахи увеличились до 35° на подветренную сторону. Ночью закрылся берегом Сахалина, который увидел в 1ч ночи.