КриБ,или Красное и белое в жизни тайного пионера Вити Молоткова
Шрифт:
– П-понимаю, – кивнул я. Щеки мои пламенели, потому что как-то неожиданно оказалось, что я едва не сделал что-то очень некрасивое. Или сделал?
Экзекуция тем временем продолжалась.
– Прошу меня простить, – в этот раз княгиня обратилась к папе. – Вы взрослый человек, но, право, ваши оценки и выводы совсем как у гимназиста. Ведь, насколько я знаю, вы ни разу даже не поговорили… – плавный жест рукой в сторону Власика, – и имеете самые поверхностные представления о характере этого человека, принципах и прочем. Не так ли?
Ого!
– То же самое, – неожиданно объявила Зинаида Андреевна, обращаясь на этот раз к ней, – я могу сказать и про вас, сударыня. Довольно легкомысленно полностью доверять воздыхателю собственной дочери, основываясь только на том, что он ей нравится.
Пожаролицая мама попыталась что-то сказать, но у нее не получилось. Ненавистный Власик довольно поглядывал сквозь очки на наше Ватерлоо. Я видел, что все рушится, что нужно как-то спасать положение. И не нашел ничего лучше, как выпалить:
– А он – он! – я ткнул пальцем во Власика. – Он болтался по коридору, хотя, я уверен, быстренько выяснил, что Клары нет дома!
– Туше. – Странным образом в этот раз княгиня не ругала меня, хотя не очень-то сдержанно я повел себя.
Все воззрились на Власика.
– Я, – прошипел он, – я, – было видно, что он давится словами, – я, – наконец выдавил он, – я просто заблудился. А вот этот, – он изрезал меня взглядом, – вообще меня ненавидит. – Власик вскочил и выбежал из комнаты. Следом за ним, сверкнув в мою сторону взглядом, больше похожим на стилет, конечно, бросилась Клара.
Взрыв и немая сцена.
– Вот видите, – довольно сказала Зинаида Андреевна, – как оказывается, всему есть объяснение.
– Я не очень много из всего этого усвоила, – призналась мама и даже сама, по-моему, удивилась.
– Все очень просто, мои дорогие друзья, – улыбнулась княгиня. – Воздыхатель вашей прелестной Клары – робкий и неуверенный в себе юноша, а вы к нему либо предвзяты, либо относитесь безразлично.
– Но он же работает не каждый день, – не захотел сдаваться папа.
– Помилуйте, – удивилась Зинаида Андреевна, и я впервые в жизни заподозрил, что папа может быть неправ, – вы разве не осведомлены, что есть профессии творческие, связанные с вдохновением, когда обыкновенное сидение за столом ровным счетом ничего не приносит? Дело в том, что когда человек думает – а это очень большая работа, – никто этого не видит.
– Ладно, – согласился папа, потому что давно пора было капитулировать, – но где же солонка? Если ее не взял ваш творческий бездельник, тогда, может быть, она куда-нибудь закатилась? Давайте осмотрим все комнаты.
На последних словах в комнату стрелой влетела Клара. Глаза ее горели, а про щеки я уже сто раз сказал.
– Не нужно ничего осматривать, – княгиня опустила руку в карман своего домашнего платья и достала
– Как прекрасно! – обрадовалась мама.
Румянец спал с ее фарфорового лица – оно стало выглядеть как обычно.
– Ничего не понимаю, – папа тоже стал обычного цвета, но до конца не утихомирился. – Куда же она делась? То есть откуда она взялась?
Княгиня поставила солонку на стол.
– Поверьте, – сказала она, – никто ее не похищал и даже не планировал. И, скажем так, я случайно нашла ее.
– Но где? – папа настаивал, а я увидел умоляющий взгляд Клары. Догадка, словно шуруп, двинулась было в моей голове, но тут же застряла.
– Я позволю себе, – ясно сказала княгиня, – не раскрывать эту крошечную тайну.
Спорить было бесполезно, вот папа и не стал. Родители вышли – остались княгиня, я и Клара.
– Уйди, – сказала она жалобно и капризно, но я из вредности не послушался.
– Я думаю, – Зинаида Андреевна была серьезна, – брат сохранит вашу тайну.
«Сохранит, – думал я напряженно, – конечно, сохранит, только знать бы, что это за тайна».
– Если ты, – угрожающе сказала Клара, – хоть кому-нибудь хоть когда-нибудь скажешь, что я ем у себя в комнате, я тебя…
«Ах вот что! – я был потрясен. – Значит, за столом Клара не ест только для вида, а на самом деле она – лопает! Когда никто не видит! Вот это да!»
– Угрозы ни к чему не приводят, – остудила Зинаида Андреевна Клару, лицо которой впервые за весь вечер приобрело нормальный вид. – А благородный человек всегда будет хранить чужую тайну. Даже если узнал ее случайно. Не правда ли?
Я постарался кивнуть как можно благороднее.
Глава шестая
Папа в заводе
С раннего детства слово «завод» меня очень интересовало. Я знал, что можно завести часы, можно – машину, а потом вдруг всплыло, что есть такая большая железная штука, которая называется «завод». То есть она как бы воплощение процесса.
Посещение завода – это тоже процесс. Папа очень любит водить туда гостей, потому что завод – дело его жизни и квинтэссенция идеологических и философских воззрений. Это он так говорит. Не каждый с первого раза такую фразу запомнит.
Если простыми словами, папа заводом гордится и считает его воплощением коммунизма, то есть натурального счастья на земле. А он там главный.
Папа всем рад демонстрировать свою славу, и радость, и все остальное. Но в случае с княгиней Трегубовой завод еще и главное оружие, чтобы победить ее белогвардейские представления.
Когда наступила суббота, папа встал, наверное, раньше всех, чтобы как следует подготовиться. К тому времени, когда я оказался в столовой, он уже позавтракал и теперь сидел как чересчур заведенный будильник, то есть как будто немного подпрыгивал на стуле. Мне даже показалось, что он волнуется, а такого я ни разу в жизни не видел.