Крик и шепот
Шрифт:
Мы с Йео создаем огонь. Мы всегда раскаляемся и превращаемся в сверкающий, бушующий огонь, когда мы рядом друг с другом. Я могу лишь представить, какой ужасающий взрыв мы устроим, когда, наконец, соединимся. Как сексуальные партнеры.
— У меня нет презерватива, — его слова переходят в шепот.
Мне нравится шепот.
— Я принимаю таблетки, — уверяю я его. — Единственная моя проблема — не забывать
— Слава богу, — шипит он, и его рот резко накрывает мои губы.
В тот момент, когда его язык снова у меня во рту, я извиваюсь как безумная. Мои пальцы судорожно сгребают его волосы. Я выгибаюсь под ним. Пытаюсь заставить его переместить свой член — оттуда, где он касается им моих лобковых волос. Хочу, чтобы он глубоко погрузил его в меня.
— Возможно, будет больно, — его слова должны быть нежными и успокаивать меня, но Йео звучит так, будто он единственный, кому здесь больно.
— Так сделай мне больно, Йео Андерсон. Сделай мне больно!
Его рука скользит между нами, и он хватает свой член. Я хнычу, когда он дразнит мое влажное отверстие кончиком пальца. Он не такой медлительный и нежный, как тот Йо, которого я знаю. Я превратила его во что-то голодное и нуждающееся. Мне нравится, что он потерял контроль. Я освободила его монстра.
— Я постараюсь все сделать быстро, — обещает он и тут же неистово входит в меня. Обжигающая, яркая боль на мгновение ослепляет, но его губы тут же дарят утешающий поцелуй.
Йео вновь притягивает меня к себе.
Как всегда.
Но я знала, что будет больно.
Мой разум угрожающе отступает. Но я и не думаю отступать. Я впиваюсь ногтями ему в плечи, когда он пронзает меня. И я выкрикиваю его имя снова и снова в нескончаемом повторении.
— ЙеоЙеоЙеоЙео!
Его дыхание прерывистое и неровное. Мой сдержанный, невозмутимый мальчик потерял контроль — и мне это нравится. Я хочу, чтобы он оставался внутри меня. Навсегда. Теперь мы неконтролируемы. Весь мир вокруг нас может идти к черту.
— О, Боже, Кейденс, — стонет он, и его зубы сталкиваются с моими. — Прости. Я сейчас кончу.
Я зарываюсь пальцами в его волосы и цепляюсь за них.
— Я люблю тебя, Йео! Сделай это!
Его глаза закрываются за мгновение до того, как он издает звук, который, надеюсь, никто на этой земле, кроме меня, никогда не услышит. Чувственный, знойный и мой. Огненный жар взрывается внутри меня, и его член, кажется, удваивается в размерах, когда он выплескивает свое освобождение в меня.
Я никогда раньше не чувствовала себя такой любимой. За всю свою жизнь не чувствовала себя настолько принадлежащей кому-либо.
И это так расстраивает.
Йео в этот момент и есть весь мой мир.
Йео в этот момент и есть весь мой мир.
— Ты голодна? — спрашивает Йео, и улыбка играет на его губах.
Прошлое мгновенно растворяется в будущем.
Мой желудок, как по команде, громко урчит.
— Хмм, нет.
Он целует мой живот и слегка кусает меня.
— Лгунишка. Я могу приготовить кашу или хлопья. Решать тебе. Мои холостяцкие кулинарные способности оставляют желать лучшего.
Проводя пальцами по его волосам, я вздыхаю. Мысли уносятся к тому, что тетя Сьюзи принесла из «Уолмарт». Я знаю, что у нас есть продукты для блинчиков.
— Агата может приготовить для нас что-нибудь, — говорю я ему рассеянно.
Я закрываю глаза и пытаюсь представить себе, есть ли у нас яйца в холодильнике. Достаточно ли у нас продуктов? Есть ли бекон?
— Кейди. Кейди. Кейди, — Йео зовет меня, но я думаю.
Думаю. Думаю. Думаю.
«Шесть яиц. Я помню так много?»
— Кейди. Кейди. Кейди.
«Целый пакет бекона, пока Боунз до него не добрался».
Думаю. Думаю. Думаю.
«Апельсиновый сок. Тетя Сьюзи точно купила апельсиновый сок».
— Кейди. Кейди. Кейди.
Теперь мне просто нужно рассказать Агате.
«Йео. Йео. Йео».
Йео заслуживает приготовленный дома завтрак.
«Йео. Йео. Йео».
Йео заслуживает все.
«Йео. Йео. Йео».
— Кейди!
Я отказываясь открывать глаза, но позволяю словам сорваться с моих губ:
— Прими душ. Я помогу Агате начать на кухне.
Глава 9
Йео
— Еще бекона, Тыковка?
Я откидываюсь на стуле и потираю живот.
— Не нужно. Между тобой и мамой, Агата, я как между двух огней. Клянусь, вы обе откармливаете меня на убой. Довольно скоро я потеряю весь этот мышечный тонус. А я ведь усердно работал в тренажерном зале, чтобы его получить.
Агата смеется своим хриплым голосом и бросает мне на тарелку еще два кусочка бекона. Лосьон, которым она пользуется, пахнет розами, средством против моли и далекими восьмидесятыми.
Но в этом вся она.
И это уникально.
И я никогда не стал бы менять это в ней.