Крик ночи
Шрифт:
— И кто же рассказал вам об этом?
— Я случайно узнал об этом, а прошлой ночью получил доказательства!
— Доказательства?!
— Да, вы вчера были в «Терриер-Клубе», не так ли?
— Да, действительно. Я там пробыл некоторое время.
— Несмотря на вашу раненую руку, вы написали письмо. Вы хотели изменить почерк…
Хельдер открыл один из ящиков своего письменного стола и вынул оттуда кусок промокательной бумаги.
— Этой бумагой вы промокнули ваше письмо! — торжествующим тоном заявил Хельдер. — И сказать вам что именно вы писали?
— Можете не трудиться, — холодно ответил Гринби.
— Могу процитировать. Вы написали инспектору Скотленд-Ярда Моррисону следующее: «Человек, имеющий отношение к подделке „Клуба преступников“ — это биржевой агент мистер Виллэ. Через восемь дней он возвратится в город, а в его бюро вы найдете достаточно улик против него».
Хельдер заботливо сложил промокашку и положил на прежнее место.
— Это вы писали?
— Возможно…
— Я давно знал, что вы в этом замешаны! Еще счастье, что бумага попала в мои руки. Вы приходите сюда читать мне мораль, а сами, спасая свою шкуру, предаете другого! — голос Хельдера дрожал от ярости. — Гринби, я могу вас погубить, будьте вы трижды прокляты!
— И я тоже могу вас погубить, — подчеркивая каждое слово, произнес Гринби. — Вернее, не я, а доллары…
Корнелиус Хельдер упал в свое кресло, молча разглядывая человека, в руках которого была его жизнь и свобода.
Гринби взял шляпу и направился к двери.
— Подделка денег пользуется особым почетом в вашем кругу, — сказал он, обернувшись и заботливо счищая рукавом пыль со своей шляпы, — одни занимаются ею от нечего делать, другие же — из материальных побуждений. Мне рассказывали, что у вас есть небольшая типография в Шронфире. На вашем месте я закрыл бы эту лавочку и переселил бы русских рисовальщиков и граверов в более безопасное место.
«Джон Ванагер, председатель казначейства, сообщает, что в обращении находятся поддельные банкноты общей стоимостью в двадцать миллионов долларов. Большинству граждан грозит опасность материально пострадать от этого. Подделка выполнена настолько удачно, что только чиновники казначейства могут ее отличить от подлинника. Полиция уверена, банкноты делаются на материке, а затем уже переправляются в Англию. Фальшивомонетчики, очевидно, имеют идеально организованную сеть сотрудников».
Мистер Гольт прочел это сообщение в одной из утренних газет, но остался спокойным. Утром он получил от Марпла телеграмму и она его приятно удивила…
Он подъехал к дому Марпла и был еще раз приятно удивлен, когда дверь открыла Мэри. Она была бледна.
— Вас ждут, мистер Гольт! — воскликнула девушка, увидев гостя.
…Кухонный стол, как обычно, находился в полном беспорядке. Дрожащими руками Марпл вынул из конверта пачку банкнот.
— Смотрите внимательно! — хрипло прошептал он. Окунув палец в жидкость, он приложил его к левому углу банкноты. Ни первая ни вторая банкноты не реагировали на жидкость.
— Хорошие деньги, хорошие деньги! — бормотал Марпл.
Но едва он прикоснулся к третьей, как там показалось слабое коричневое пятно.
— Это действие жидкости на водяной знак…
Проделав этот опыт над всеми банкнотами, он разложил их на столе.
От внимания Гольта не ускользнуло, что Марпл был пьян, но он знал, что в таком состоянии старик более работоспособен.
— Это пятно ничем снять нельзя, — медленно произнес Марпл. — Это мое открытие, мистер Гольт. Сегодня вечером я вам дам рецепт «Жидкого детектива Тома Марпла»! Теперь во всех магазинах будут держать пузырек Тома Марпла, безошибочно отличающий настоящие деньги от поддельных!
Гольт сразу же понял важность этого открытия. Ни одна фальшивка не могла попасть в оборот неузнанной. Над этим открытием до сих пор бесплодно работали ученые Старого и Нового света…
— Дайте мне этот состав сейчас, — попросил Гольт.
— Подождите до вечера, я должен его еще раз испробовать…
Гольт посмотрел на часы.
— Я отлучусь в город, — сказал он, — Когда мне вернуться?
— В девять вечера.
Выйдя из кухни, Гольт увидел Мэри, задумчиво сидевшую у окна в проходной комнате.
— Насколько мне известно, вы уже не работаете у Хельдера? — спросил он у нее.
— Да, я ушла оттуда…
Девушка покраснела.
— Он был вами недоволен.
— Пожалуйста, не нужно говорить мне о нем.
— Гм… — пробормотал Гольт. — Мне жаль, что я посоветовал вам идти к нему на роботу.
Он вышел на улицу. Он чувствовал себя уверенно и спокойно. Но двое других, следовавших за ним, не были так уж спокойны. Они следили за ним, пока он не скрылся в дверях вокзала. У одного из них были темные, коротко стриженые волосы и следы старой раны на подбородке. Второй выглядел англичанином… По крайней мере — внешне…
Оба направились по Хайл-стрит. Пока один звонил по телефону, второй наблюдал за Гольтом. В этот день Мэри получила телеграмму, вызывавшую ее в Лондон. Она ушла, оставив дядю за работой. Так уж случилось, что она возвращалась домой тем же поездом, что и Гольт. Они встретились на перроне вокзала «Виктория».
— Если вы ничего не имеете против, поедем вместе, — предложил Гольт, — я буду молчать о бестактности вашего шефа. Я знаю о нем гораздо больше, чем вы себе можете представить. Считаю, вы стали жертвой его темных инстинктов.
— Мне кажется, мой удел — всегда быть жертвой кого или чего-то, — со слабой улыбкой сказала девушка. Ее лицо вспыхнуло от досады.
Потом Мэри протянула Гольту телеграмму. «Я должен немедленно поговорить с вами», — прочел он.
— От кого телеграмма? — спросил он.
— От наследников лорда Дельбури. Я подумала вначале, что они хотят получить от меня какую-либо справку. Вы наверное, знаете, я была его секретаршей, но, кажется, я напрасно потеряла время.
— Почему?
— Они за мной не посылали…