Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
Шрифт:
Вдруг оттуда донеслись крики:
– Стреляют! Стреляют!
Все посетители ресторана подбежали к окну. Там происходило следующее: «Ауди» кружил возле гостиницы, и из открытого окна велась беспорядочная автоматная стрельба. Я всмотрелся. Это была наша машина, и из нее стрелял Банан. Господи! Что же делать?! Что будет?
Расстреляв всю обойму, Андрюха остановил машину. К тому времени перед входом в гостиницу собралась толпа людей, приехало несколько милицейских машин. Все стали собирать гильзы как доказательства. Но каково же было мое удивление, когда я заметил, что на
Я выскочил на улицу и тоже встал у входа, слушая рассказы очевидцев. Вдруг среди разных голосов я услышал пьяный голос Банана.
– Так это же я стрелял! – заявил он.
Все разом посмотрели на него. Милиционеры также обернулись, но увидели, что этот человек еле стоит на ногах.
– Да, конечно, ты стрелял... Иди, парень, отсюда, – оттолкнул его капитан милиции, продолжая записывать показания очевидцев.
Андрюху это еще больше завело. Как же так? Получается, что его оскорбили! Он стрелял, а ему никто не верит!
– Слышь, менты! – снова начал он. – Это я стрелял, Банан!
– Какой еще Банан? – спросил тот же капитан. – Иди, иди, парень, а то мы тебя на пятнадцать суток оформим!
– Ты что, капитан, не веришь мне? – спросил Андрюха. – Идем, я тебе покажу!
Капитан с удивлением посмотрел на него. Но Банан уже направился в сторону своей машины. Милиционер снова отвернулся от него.
– На, капитан, смотри! – закричал Андрей.
Я с ужасом уставился на него. Он в это время открыл багажник «Ауди» и показывал автомат Дегтярева, лежавший там. В считанные секунды его схватили. Теперь он в наручниках лежал на асфальте, а лицо его было прижато к земле.
Подъехали еще несколько милицейских машин. К тому времени Банана уже увезли, и милиционеры, подобрав все до одной гильзы, сложили их в полиэтиленовый мешок.
Я стоял как вкопанный и не знал, что делать дальше. Надо было срочно вызывать Сергея, но я не знал, в какой гостинице он находится. Единственное, что я знал, – это телефон Завадского. Нужно было срочно звонить ему и сообщить о чрезвычайном происшествии...
После задержания Банана прошло два дня. Кончились первомайские праздники. В нашем распоряжении были три рабочих дня. Естественно, Бражников на работе не появился. Не вызывало сомнений, что он арестован.
Более того, к нам в офис нагрянула милиция в штатском. Это были работники ОБХСС. Пришли они с проверкой.
Поскольку Сергей с Татьяной находились на отдыхе в Крыму, за директора был оставлен Ефимыч. Всех развели по разным кабинетам. В одном допрашивали Марину Владимировну, в другом – Ефимыча, еще некоторых сотрудников – в третьем. Вызывали и меня. Интересовались в основном, как часто бывали у нас компьютеры, кто получал, кто привозил, по каким книгам они проходили. Я старался давать уклончивые ответы. Но у них в руках были все документы. К тому же из их слов я понял, что кто-то – или Марина Владимировна, или Ефимыч – раскрыл
Все ждали возвращения Сергея. Через несколько дней он вернулся. Не успел Сергей войти в офис, – а предупредить его было невозможно, так как он приехал раньше положенного срока, – как тут же был задержан людьми в штатском. Его повели в его собственный кабинет и стали допрашивать. Разговор длился около двух часов. Затем его вывели из кабинета и куда-то повезли.
Я спросил вдогонку:
– Куда вы его везете?
– На Петровку, на допрос, – хмуро ответил мне один из мужчин.
Через несколько дней на Петровку стали вызывать и Марину Владимировну, и Ефимыча, и кое-кого из ребят. Вызвали и меня. Однако допрос был коротким и незначительным. Вероятно, оперативники понимали, что тут не мы играли главные роли.
Вскоре нас прекратили вызывать, зато Марину Владимировну и Сергея арестовали. Это мы узнали от следователя, который вел дело. Прокурор вынес постановление о применении к ним меры пресечения – заключения под стражу.
Через некоторое время Сергея из изолятора временного содержания на Петровке перевели в Бутырку. Туда же была направлена и Марина Владимировна.
Но каково же было наше удивление, когда через месяц Марина Владимировна вышла на свободу! Потом ходили слухи, что в основном она и сдала всю схему наших операций.
Сергей же продолжал сидеть. Фирма наша, по существу, дышала на ладан. Многие перестали выходить на работу, как будто написали заявление об увольнении по собственному желанию. В фирме сидел только я.
Прошло еще полгода. Нам нечем было платить за аренду здания. Завадского тоже не было. Он куда-то исчез. Вероятно, между ним и Сергеем была договоренность, что в случае такой ситуации один из них остается на свободе. Тем не менее деньги, которые были необходимы на содержание Сергея в изоляторе и на адвокатов, мы получали. Завадский передавал эти деньги через Татьяну Любимову.
Таня время от времени встречалась со мной. Мы подъезжали к Бутырке, отстаивали там длинные очереди и передавали Сергею «дачку».
Так неожиданно развалилась наша фирма «Осмос».
Выход из сизо
Я приехал к следственному изолятору Бутырка ровно к полудню. Нырнув в подворотню и войдя в тюремный дворик, где находилось несколько окон выдачи пропусков, я спросил:
– Где тут у вас людей выпускают?
Дежурный, бросив на меня короткий взгляд, кивнул в сторону:
– Вон там, через служебный вход. Выйди на улицу, сделай несколько шагов к Савеловскому вокзалу и увидишь стеклянную дверь. Там и жди своего корешка.
Я медленно вышел на улицу и, автоматически оглянувшись по сторонам, направился в указанном направлении.
Сегодня должны выпустить Сергея. Прошло уже почти два года, как он сидел под следствием в Бутырке.
За это время следствие зашло в тупик. Я давно уже устроился на работу, но связи с Сергеем не терял.