Криминальный отдел
Шрифт:
— Машину видел?
— Много машин видел.
— А девочку видел?
— Много девочек видел.
— В машину она не садилась?
— Они все в машины садятся. Проститутки.
— Да нет, этой всего десять лет.
— Они все потом говорят, что им десять лет… Мимо.
— Капитан милиции Григорьев. Вот мое удостоверение.
— У меня с лицензией все в порядке
— Да нет, я не по этому вопросу.
— И с разрешением на торговлю…
— Да нет, я не по торговой линии.
— А вот сертификаты.
— Мне не нужны
— Ах вот в чем дело… Это была моя машина. Но иначе мне подъехать невозможно. Как только под знак. Здесь все так ездят.
— Но…
— Вот мои водительские права. Вот доверенность на право управления автотранспортом…
— Мне не нужны ваши права. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Чтобы помочь в установлении истины по одному делу. Где вы находились три дня назад около 14 часов после полудня?
— Здесь. Или уезжал за товаром. Сейчас проверю по документам. Вот накладные на отпуск товаров. Вот приложенные к ним сертификаты. Вот акцизные марки. Разрешение на торговлю. Документы на аренду…
Опять мимо.
— Что ты, сынок, я уж пять лет как почти ничего не вижу. И пенсии не получаю. Вот торгую семечками. По нужде. Приходится. Чтобы хлебушек купить. Возьми, сынок, у бабушки стаканчик, не пожалеешь…
Машину? Я же говорю — ослепла почти совсем. Может, кто и проезжал. Только мне не разобрать. Мне бы за товаром уследить. За семечками. Вот этими. Попробуй. Очень хорошие семечки. Сама жарила…
Девочка? Может, и видела. Если близко. А если далеко… Может, тебе солененьких?
— Ладно, бабуля. Давай сюда свои семечки…
Слепая, слепая, а товар из мешка отмеряет что тот аптекарь лекарства Ни одной лишней не положит…
Снова мимо…
— Кто машину видел? Я видел! А какую машину?
Вконец замучили свидетели своей простотой. Которая не лучше воровства…
Глава 9
В атлетическом зале общества «Динамо» было не протолкнуться. С недавних пор не протолкнуться. С тех пор, как он был сдан в аренду. В раздевалке на вешалках среди милицейских кителей густо висели черные короткие, с металлическими заклепками на рукавах кожаные куртки. Вернее сказать, кители висели среди курток.
В самом зале на тренажерах качалась мускулистая, с короткими стрижками братва. Все, как один, в черно-белых костюмах «Адидас», с перстнями и пудовыми золотыми крестами на равных диаметру головы шеях.
— Ты скоро? — лениво интересовался молодой «бычок» у излишне, по его мнению, зависшего на перекладине Григорьева. — Или ты там присох? В натуре…
— А что такое?
— А то, что не западло мне тут ждать уже пять минут!
— А ты не жди, — предлагал Григорьев.
— Ты че, борзый? — удивлялся молодой качок. — Или мусор?
— Я и то, и другое. Я борзый мусор.
— Тогда без базара. Что я, не понимаю, что эта хата ваша. Тогда
Григорьев делал подряд дюжину подъемов-переворотов, соскакивал, падал, перекатывался через голову и снова вскакивал, вскидывая вперед правую, поддерживаемую левой руку.
Навстречу ему сквозь монолитную стену «адидасов» боком протискивался Грибов.
— Привет фанатам большого спорта. В каком виде олимпийское «золото» намерены брать?
— В догонялках с препятствиями и стрельбой.
Григорьев обтер полотенцем лицо и шею и направился к силовому тренажеру. Но остановился, не дойдя. Потому что за секунду до него на сиденье плюхнулся очередной полуторацентнерный качок.
— Достали, — пожаловался следователь. — Какому идиоту могла прийти в голову идея допустить в спортивный зал милицейского общества мелкоуголовную шушеру?
— Ты еще в стрелковом тире не был… — подлил масла в огонь Грибов.
— Что, они еще и стреляют?
— Стреляют. Согласно обоюдовыгодному договору, заключенному между тиром и частно-охранным предприятием «Защита».
— Бардак.
— Не бардак, а самоокупаемость и рациональное использование незадействованных спортивных площадей и спортинвентаря с целью поддержания технического состояния спортивных сооружений…
— …И семейного бюджета его руководящих работников.
— И бюджета работников. Не без этого.
— Я же говорю — бардак. Хоть и самоокупаемый.
— А ты переходи в общество «Урожай». Там свободней.
— От чего свободней?
— От того, что не так престижно, как здесь. «Динамо», брат, нынче в цене. Приятно тягать железо бок о бок с каким-нибудь «важняком». А может, и выгодно. Можно потом на следствии так запросто своему следаку сказать — мол, кончай, кореш, на понт брать, мы же с тобой в спортзале за одну штангу держались.
— Даже так?
— Именно так. Ладно, пошли в парилку.
В парилке было не продохнуть от пара. И от глухого, по фене говора. Разогревшая мускулатуру братва парилась в отведенное ей согласно договору время. Может, даже на тех самых полках, где до них милицейские генералы сидели.
— Ладно, пошли в душ.
В служебном душе возле единственного нормально действующего смесителя жались милиционеры — завершившие свой рабочий день майоры и капитаны. Руководящие работники и тренеры того самого спортивного общества.
— Привет, — поздоровались с ними следователи.
— Здорово, сыскари. Как живете?
— Лучше всех. А вам не обидно вот так вот, возле одного крана жаться, когда всякие прочие на горячих полках телеса парят?
— Да ладно вам… О чем тут, в натуре, базарить. Они же за аренду бабки платят…
Следователи вышли из спорткомплекса, взяли в ближайшем пивном ларьке пива, потому что водки не было, и сели на случайную скамейку.
— Ну, чего хорошего раздобыл? — спросил Грибов, разливая пиво в одноразовые стаканчики.