Криптономикон
Шрифт:
— Твою мать, — медленно, без всякого выражения говорит Монкберг, зачарованно разглядывая ногу.
Шафто подходит взглянуть, чего там такого интересного.
Часть левой икры аккуратно надрублена. Шафто светит фонариком, видит кровеносные сосуды и жилы, торчащие по обе стороны мясной раны, как половинки взорванных мостов и трубопроводов по двум берегам ущелья.
— Сэр! Вы ранены, сэр! — говорит Шафто. — Разрешите позвать лейтенанта Роота.
— Нет! Оставайся здесь и работай! — приказывает Монкберг. — Роота я сам найду. — Он двумя руками
Однако эпизод с раной подействовал на Шафто сильнее любых понуканий. Вид крови пробудил воспоминания о Гуадалканале и более недавних приключениях. Последняя доза морфия уже почти не действует, ощущения те еще. Кроме того, его по-настоящему укачало, и Шафто пытается прогнать тошноту тяжелой работой.
Короче, он крушит топором, как берсерк, плохо соображая, что происходит.
Лучше бы подразделение 2702 оставалось на берегу — предпочтительно на теплом берегу, где они провели две солнечные недели, в Италии.
Поначалу пришлось изрядно поработать, говно из бочки переливать и все такое. Зато остальное время (исключая последние часы) было просто как увольнение на берег, только без баб. Каждый день по очереди ходили в секретку, смотрели на Неаполитанский залив в бинокли и подзорные трубы. Каждую ночь капрал Бенджамин выстукивал морзянкой белиберду.
Однажды ночью он получил радиограмму и некоторое время ее расшифровывал. Потом сообщил Шафто новость:
— Немцы знают, что мы здесь.
— То есть как знают?
— Знают, что мы уже полгода наблюдаем отсюда за Неаполитанским заливом.
— Да мы тут меньше двух недель.
— Завтра они начнут прочесывать округу.
— Так сваливаем отсюда на хер, — сказал Бобби Шафто.
— Полковник Чаттан приказал ждать, — объявил Бенджамин, — пока не узнаем точно, что немцы знают.
— Но я знаю, что немцы знают, — удивился Шафто. — Ты сам мне сейчас сказал.
— Нет, нет, нет, — возразил Бенджамин, — пока не узнаем, что немцы знают, как если бы нам не было известно из радиограммы полковника Чаттана.
— Издеваешься?
— Приказы. — В качестве доказательства Бенджамин продемонстрировал расшифрованную радиограмму.
Как только село солнце, в небе послышался рев самолетов-разведчиков. Шафто был готов и позаботился, чтобы подчиненные тоже были готовы. Друзей он отправил разведать узкие места на пути отступления, а сам лег на спину и стал смотреть на самолеты.
Знает ли он, что немцы знают?
С самого утра два британских друга ходили за ним как приклеенные. Шафто наконец взглянул в их сторону и кивнул. Те живенько побежали в амбар. Через мгновение оттуда донесся лязг гаечных ключей.
Блядские самолеты заполнили все небо —
Один из самолетов проносился все ближе. Он летел совсем низко над землей, прочесывая за вираж узкую полоску. Когда самолет приближался, Шафто хотелось заорать. Бред какой-то. Хотелось пустить ракету и покончить с этим раз и навсегда.
Наконец, ближе к вечеру, Шафто, лежа на спине в тени оливы, смог пересчитать заклепки на брюхе немецкого самолета: «хеншеля» Hs-126 [54] , с одним стреловидным крылом над фюзеляжем (чтобы не закрывать нижний обзор) и огромным растопыренным шасси.
Один фриц сидел под стеклянным колпаком и вел самолет, другой, в очках, свесился из открытой кабины и поводил пулеметом на турели. Он только что не заглянул Шафто в глаза, потом похлопал пилота по спине и указал вниз.
54
У Шафто в последнюю пару недель не было другого занятия, кроме как играть в червы колодой «Знай врага», поэтому он легко определил модель немецкого самолета-разведчика.
«Хеншель» заложил крутой вираж и снова пронесся над их позицией.
— Готово. — Шафто встал и пошел к покосившемуся амбару. — Все! — крикнул он. — Исполняйте!
Друзья в кузове грузовика, под брезентом, орудовали гаечными ключами. Шафто взглянул в их сторону и увидел блестящие детали «виккерса», разложенные на куске чистой белой материи. Где, черт возьми, они раздобыли чистую белую материю? Наверное, берегли для сегодняшнего дня. И какого хрена они раньше не привели «виккерс» в порядок? Потому что им приказано собирать пулемет в спешке, в последнюю минуту.
Капрал Бенджамин замялся, одна рука на ключе.
— Сержант, вы уверены, что они о нас знают?
Все глаза устремились на Шафто. В последнее время он заработал репутацию человека, от которого можно ждать всякого.
Шафто повернулся на каблуках и прошел несколько ярдов до середины поляны. Слышно было, как бойцы подразделения 2702 пихаются в дверях, чтобы не пропустить зрелище.
«Хеншель» вернулся на новый заход и летел теперь так близко к земле, что можно было бы кинуть камень в фонарь кабины.
Шафто снял с плеча «томми», передернул затвор, упер приклад в плечо и дал очередь.
Некоторые ворчат, что у «томми», мол, недостаточная убойная сила, но Шафто явственно видел, как от мотора отлетела какая-то фигня. «Хеншель» почти сразу потерял управление. Он накренился, крыло встало вертикально, качнулся, перевернулся брюхом вверх, потерял и без того малую высоту и шмякнулся на оливы в какой-нибудь сотне ярдов от амбара, но не занялся огнем в ту же секунду — обидно, честное слово.