Крисп Видесский
Шрифт:
– Это поможет скоротать время.
– Нет, благодарю, Барсим, но не сейчас. – Крисп нервно хохотнул. – Вам слишком тяжело будет изящно проигрывать – я не смогу сосредоточиться на игре.
– Если вы замечаете, как я проигрываю, ваше величество, значит, я делаю это недостаточно изящно, – отозвался вестиарий – как показалось Криспу, мрачновато, словно потерпел неудачу в битве за превосходное служение.
– Просто оставьте меня одного, почитаемый господин, если вам нетрудно, – ответил Крисп.
Барсим поклонился и ушел.
Тянулось
Крисп обратил на это внимание, лишь когда слуга ушел.
Комната, где он сидел, располагалась далеко от Красной хитромудрый Барсим позаботился и об этом, – а дверь в Родильную палату была заперта. Как бы ни кричала, ни стонала Дара в эти часы, Крисп не слышал ее. Но когда дневной свет стал тусклее мерцающего сияния ламп, Дара завизжала с такой мукой, что Крисп стрелой вылетел из кресла и ринулся по коридору.
Текла действительно была опытна в своем ремесле. Она знала, кто колотит в дверь палаты и почему.
– Незачем волноваться, ваше величество, – крикнула она из-за двери. – Я просто повернула немного головку малыша, чтобы легче проходила. Волосики у него черные и густые. Уже скоро.
Крисп стоял за дверью, сжимая и разжимая кулаки. Против Петрония или Арваша он мог ринуться в атаку во главе армии. Здесь он был бессилен – как сказала Текла, это женское дело. Ожидание казалось утомительней любой битвы.
Дара издала звук, не похожий ни на что слышанное – полухрип, полуписк, звук предельной натуги.
– Еще раз! – воскликнула Текла за дверями. – Задержи дыхание, милочка, это помогает толкать. – Дара снова издала тот же страшный звук. – Еще раз! – понукала Текла. – Да, вот так!
Дара натужно захрипела – и вдруг воскликнула удивленно.
– Ваше величество, – громко крикнула Текла, – у вас сын!
Мгновением позже до императора долетел пронзительный, обиженный писк новорожденного.
Крисп подергал дверь, но та оставалась закрыта.
– Мы еще не готовы, ваше величество, – отозвалась Текла одновременно весело и раздраженно. – Еще послед не отошел.
Скоро вы увидите малыша, обещаю. Как вы его назовете?
– Фостий, – ответил Крисп. Внутри Красной комнаты Дара повторила то же самое имя. На глаза императора навернулись слезы. Он жалел только, что отец его не дожил до названного в его честь внука.
Пару минут спустя Текла отворила дверь. В свете ламп видны были пятна крови на ее платье – неудивительно, что она не надела ничего шикарного, подумал Крисп. Потом повитуха протянула ему его новорожденного сына, и все мысли куда-то провалились.
Ребенка укутывало одеяло из теплой ягнячьей шерсти.
– Пять пальчиков на ручках, пять на ножках, – сообщила Текла.
– Худенький немного, но с детишками, родившимися до срока, это бывает. – Повитуха смолкла, заметив, что Крисп ее не слушает.
Он вглядывался в красное, сморщенное личико
Когда он сказал об этом вслух, Текла рассмеялась.
– Нет такого закона, что сын не может пойти в мать, – сказала она. – Раз уж на то пошло, пора ей еще раз взглянуть на малыша, а, может, и дать грудь. – Она отступила, пропуская Криспа в Красную комнату.
В комнате воняло; предупреждения Теклы оказались вполне обоснованы. Криспу было все равно.
– Как ты? – спросил он Дару, все еще лежащую на той же кровати, где она рожала. Дара была бледна и совершенно измучена; смокшиеся от пота волосы висели сосульками. Но она все же выдавила слабую улыбку и протянула руки к младенцу. Крисп отдал ей Фостия.
– Он совсем ничего не весит, – сказала Дара.
Крисп кивнул. Он и сам едва заметил, как Фостий покинул его руки. Дара разглядывала малыша так же внимательно, как до нее сам Крисп – и по той же причине.
– По-моему, он похож на тебя, – заметил Крисп.
Дара опасливо глянула на него. Он заставил себя улыбнуться, размышляя о том, что настоящего отца ребенка узнать так и не удастся. Как много раз до того, он повторил себе, что это неважно, и, как много раз до того, почти поверил.
– Подержи его еще, – потребовала Дара. Фостий пискнул, обиженный, что его таскают из рук в руки. Крисп неуклюже покачал его. Дара развязала тесемки и спустила платье с плеча, обнажая грудь.
– Дай-ка его сюда. Может, это его успокоит.
Фостий пошарил губами, нашел сосок и зачмокал.
– Ему нравится, – заметил Крисп. – Не могу его винить – мне тоже.
Дара фыркнула.
– Кликни, чтобы из кухни принесли поесть, – попросила она. Я на удивление проголодалась.
– Ты давно не ела, – ответил Крисп и выскочил из комнаты.
По дороге на кухню он остановился поблагодарить Теклу.
– Не за что, ваше величество, – сказала она. – Пусть Фос даст здоровья императрице и вашему сыну. Пока у нее все в порядке, да и малыш не слишком недоношен.
Постельничие и служанки поздравляли Криспа с рождением сына. Он про себя недоумевал, откуда они знают – вопли новорожденной дочери звучали бы точно так же. Но дворцовые слуги пользовались каким-то профессиональным чародейством. Стоило Криспу отворить дверь в кухню, как повар, ухмыляясь во весь рот, сунул ему поднос с кувшином вина, ломтем хлеба и серебряным блюдом под крышкой. «Вашей супруге», – пояснил он.