Крисп Видесский
Шрифт:
– Как можешь ты говорить такое? – воскликнул Крисп, изобразив возмущение и обиду. – Какой из государей может быть дороже моему сердцу?
Чихор-Вшнасп печально покачал головой.
– Если бы его величество мог поверить вам! Но ему стало известно, что вы щедро одарили золотом злодея, известного под именем Арваш Черный Плащ, который отплатил вам лишь черным предательством, в то время как его величество, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, верный и преданный друг Видесса, не получил и гроша от ваших
– И сколько же грошей его умиротворят? – сухо поинтересовался Крисп.
– Арвашу вы заплатили сто фунтов золота, не так ли? Неужели добрый и верный друг не стоит втрое больше, чем лживый варвар, который клянчит ваши деньги и ведет себя так, словно никогда их не брал? Ваше величество, я счел бы такой дар вполне приемлемым.
– Приемлемым? – Крисп театрально схватился за голову. – Я считаю это разбоем. Его вельми могущественное величество намеревается выпить кровь Видесса и еще просит у нас золотую соломинку.
Переговоры тянулись еще несколько дней. Крисп понимал, что должен заплатить Нахоргану больше, чем Арвашу, – этого требовала гордость Царя царей. Но заплатить намного больше Криспу не позволяла совесть. Чихор-Вшнасп, со своей стороны, торговался, как продавец ковров, а не макуранский аристократ. В конце концов оба сговорились на ста пятидесяти фунтах золота:
10800 золотых монет.
– Превосходно, – сказал по этому поводу Чихор-Вшнасп.
У Криспа имелось на этот счет свое мнение – он надеялся сбить цену до ста двадцати пяти. Но Чихор-Вшнасп знал, как нужен Криспу мир с Макураном.
– Его вельми величество имеет в твоем лице весьма способного слугу, – ответил он вежливо.
– Вы хвалите меня больше, чем я того заслуживаю, – отозвался Чихор-Вшнасп; в голосе его слышалось мурлыканье кота, которого почесали за ухом.
– Ни в коей мере, – возразил Крисп. – Я прикажу, чтобы золото отправили сегодня.
– А я сообщу его вельми могущественному, богобоязненному и благодетельному величеству, что оно начало путь к нему. Довольный, точно сто пятьдесят фунтов золота попали не в казну его повелителя, а в его собственную, посол изысканно откланялся и ушел.
– Барсим! – позвал Крисп.
В дверях появился вестиарий, аккуратный и подтянутый, как всегда.
– Чем могу помочь, ваше величество?
– Во имя Скотоса проклятого, что значит «вельми»?!
Фостий, пошатываясь, вышел из императорских палат, заморгал от яркого весеннего света, потом решил, что ему нравится, и заулыбался.
– У маленького Автократора-то зубы! – ухмыльнулся один из стражников.
– Уже полдюжины, – гордо подтвердил Крисп. – И еще один растет. Так что берегите наголенники – сгложет.
Хохоча, халогаи расступились в потешном ужасе. Фостий заковылял к лестнице. Ходить без поддержки он научился всего
Фостий явно собирался просто шагнуть с первой ступеньки вниз и посмотреть, что получится. Крисп поймал его, прежде чем Фостий провел этот опыт. Чувствуя себя не столько спасенным, сколько обиженным, малыш завертелся у него в руках, вереща дурным голосом.
– Неблагодарный ты, – укорил его Крисп, неся его вниз, к подножию лестницы. – Или ты бы предпочел разбить свою глупую головенку?
Судя по всему, именно это и входило в планы Фостия. Оставаться у подножия лестницы он решительно отказывался и двинулся наверх ползком, потому что занести ногу на высокие ступеньки ему было пока не под силу. Крисп следовал за ним из опасения, что сложный подъем превратится в неожиданный спуск. Но Фостий добрался до дверей в целости и сохранности – после чего развернулся и попытался спрыгнуть вниз. Крисп поднял его снова.
Появившаяся в дверях Дара захлопала в ладоши.
– Весьма отважно, Крисп, – лукаво заметила она. – Ты спас от гибели наследника престола.
Когда она вышла, халогаи низко поклонились императрице. Теперь даже самые свободные платья не могли скрыть увеличивающегося живота.
Крисп покосился на Фостия.
– Этот наследник не доживет до получения наследства, если за ним ежеминутно не приглядывать. – Он не успел закончить фразу, как заволновался, а не поймет ли Дара ее превратно; он достаточно долго прожил в городе Видессе, чтобы понимать – в списке любимых видов спорта горожан интриги стояли даже впереди скачек в Амфитеатре.
Но Дара только улыбнулась.
– Дети – они такие. – Она повернулась к солнцу и прикрыла глаза ладонью. – Когда зима, кажется, что тепло и свет никогда не придут. Я хочу стать ящерицей, лежать и греться на солнце. Но через пару минут ее улыбка поблекла. – Я всегда мечтала, чтобы зима проходила поскорее. А теперь почти мечтаю, чтобы она тянулась вечно, – ведь ты скоро пойдешь в поход, так?
– Ты же знаешь, – ответил Крисп. – К концу недели дороги просохнут, если только опять ливень не зарядит.
– Знаю. – Дара кивнула. – Ты рассердишься, если я скажу, что боюсь?
– Нет, – отозвался Крисп, поразмыслив. – Я тоже боюсь. – Он глянул на северо-восток. Он ничего не мог разглядеть через буйно-розовое цветение вишневой рощи, окружавшей императорские палаты, но знал – там его ждет Арваш. И это не укрепляло его духа.
– Если бы ты мог остаться здесь, под защитой городских стен, вздохнула Дара.
Крисп вспомнил, с каким благоговением глядел на двойное кольцо городских укреплений, впервые завидев город Видесс. Даже Арвашу не разрушить их. Но потом он вспомнил другое: Девелтос, Имброс… и совет Трокунда встретиться с Арвашем в бою как можно дальше от города. Трокунд знал, о чем говорит.