Кристаль
Шрифт:
Дверь черного хода была закрыта неплотно, и при каждом ударе ветра дверная щеколда, казалось, готова была сорваться.
В углу гостиной хрипел старый радиоприемник — рычажок звукоснимателя был повернут до упора. Прерывистый треск был отчетливо слышен в пустом доме, так же как громкое урчание старого холодильника, который время от времени, отключаясь, вздрагивал всем своим огромным металлическим корпусом. Эти звуки не оживляли дом — скорее, напоминали жалобы призраков. Лестница, некогда натертая воском и сверкающая, потемнела и расшаталась, так что
Внезапно зазвонил телефон. После сигнала автоответчика послышался женский голос:
— Комиссар, это Эли… горничная из отеля «Европа». Алло!.. Это я тогда обнаружила тело в сауне, ты помнишь?.. Вот решила позвонить… нашла телефон в справочнике… Алло?.. Ты просил меня позвонить, если я вспомню что-нибудь… Так вот, я вспомнила… Надеюсь, эта машина меня запишет?.. В то утро, когда я нашла бедную девочку в сауне… когда я только пришла на работу, я заметила на парковке — той, которая за отелем…
Послышался пронзительный гудок, и голос оборвался.
Через некоторое время снаружи раздались другие звуки: удары мощной деревянной дубинки обрушились на фасад игрового домика.
В глубине сада была видна фигура Бьорна, регулярно взмахивающего дубинкой со стальным наконечником и с силой ударяющего в бревенчатую стену. Щепки летели во все стороны, полукруглым ковром устилая пространство под ногами комиссара.
Иногда Бьорн, задыхающийся, весь в поту, ненадолго прерывался, доставал из кармана плоскую фляжку и подносил ее ко рту с такой же жадностью, как легочный больной — кислородную подушку.
Он совершенно не чувствовал холода. По его вискам струился пот. Комиссар хотел выплеснуть всю свою ярость, которая распирала грудную клетку и бушевала в крови. Края бревен, сходившихся на углах, где смыкались стены, были уже измочалены. Бьорн твердой рукой сжимал дубинку, и сейчас никто не смог бы его остановить — и ничто. Все его внимание было поглощено выбором наиболее подходящего места для следующего удара.
По дороге домой из аэропорта он неожиданно для себя завернул в комиссариат. Не обращая внимания на вопросы коллег, он забрал множество коробок с архивными делами и загрузил их в машину. Когда-то он точно так же брал их с собой… К великому его удивлению, ключ, который он нашел, открыл одну удивительную дверцу, хотя, возможно, она и не была напрямую связана с нынешним расследованием. Но ответ на вопрос «Почему?» мог бы послужить и ответом на вопрос «Кто?». Осветить прошлое… Близнецы, Золотая бабочка, руны, мажоретки и их костюмы… Не было ни одного прямого оказательства, что все это как-то связано между собой, но Бьорн чувствовал, что рано или поздно оно всплывет. Истина, словно молния, всегда вспыхивает в самый неожиданный момент.
Он все крепче сжимал дубинку. Р-раз! Стальной наконечник скользнул вниз, Бьорн потерял равновесие и рухнул на колени среди щепок. Пот заливал ему глаза, струился по шее, стекал на руки. Бьорн поднял голову и посмотрел на игровой домик — свое убежище, свою боль,
Дубинка бесшумно упала в снег. Бьорн осознал, что дышит тяжело, как бык, выбившийся из сил. Пошатываясь, он добрел до двери и с хриплым вздохом облегчения растянулся на полу среди хрупкой, почти игрушечной мебели.
Глава 26
— Подожди минутку!
Вертя в руках небольшую круглую печать, судмедэксперт пристально взглянул на Крагсета покрасневшими от усталости и недосыпа глазами.
— Подожди-ка, дружище, — повторил тот, снова спускаясь по двум ступенькам, ведущим в слишком тесную лабораторию. — Дай-ка мне еще раз взглянуть на… материал.
— А что такое?
— Так, одна идея… Скорее даже интуиция… Давай их всех сюда!
«Опять!» — подумал судмедэксперт, кладя печать на стол рядом со своими орудиями безболезненных пыток.
«Мертвые мертвы, и я не причиняю им боли», — повторял он каждый раз, приступая к очередному вскрытию.
Он снова сдвинул маску со лба на нижнюю часть лица и принялся открывать огромные стальные ячейки, в которых хранились трупы.
— Что, все никак не насмотришься? — проворчал он.
— К сожалению, ты совершенно прав. Люди совсем разучились смотреть… Давай-давай открывай и другие.
— Другие?
— Да, все. Все тела показывай. Начиная с самой первой жертвы.
Медик повиновался. Металлические каталки слегка позвякивали.
— Кажется, ты не сильно продвинулся в этом деле, комиссар, — заметил судмедэсперт.
— Что, у меня такой безнадежный вид?
— Да.
— Кто угодно отчается, когда не за что зацепиться… В эту ночь проклятая бабочка была в двух шагах от нас! И мы ее упустили! Вся наша полиция — сборище кретинов!
— Ну не всегда…
— Нам не хватает опыта. У нас слишком мало дел. Нужны какие-то тренинги…
— Но… эти руны…
— Руны, дорогой друг, это все фантазии нашего Бьорна!
Судмедэксперт знал, кто именно первым заговорил о рунах, но промолчал.
— По крайней мере, есть некоторые совпадения, как в случае с орудием убийства, — добавил Крагсет.
— Диаметр вмятины на черепе…
— Да… Но, к несчастью, все стальные шары на жезлах мажореток одинакового размера…
— И этот размер утвержден Федерацией мажореток.
— Кажется, ты помнишь все отчеты наизусть.
— Мне здесь скучно, вот и развлекаюсь чтением… Двум жертвам были нанесены совершенно одинаковые удары. Глубина и диаметр вмятин совпадают до миллиметра.
— Ну и что толку? Единственный подозреваемый, подходящий на роль Золотой бабочки, здоровенный громила, — настоящий чемпион по алиби! Девчонки врут! Их тренеры слишком глупы для того, чтобы задумать настолько хитроумную постановку убийств…