Кристмас
Шрифт:
Из темноты прямо перед обалдевшим парнем появилась крошечная девочка.
Сергей отпрянул, в голове вихрем пронеслись слова инвалида насчет маленькой девочки, в которую вселилась ведьма.
– Мой милый мальчик, – промолвило создание в белом платьице, протягивая к нему руки. В каком-то трансе Бакунин смотрел на эти руки, не в силах отвести взгляд, – пальцы были непомерно длинные, искривленные, как у больной старухи, и оканчивались кривыми когтями.
Усилием воли он стряхнул с себя сковывающее оцепенение.
МАЛЬЧИК? Все его существо захватила волна
Между тем миловидное лицо девочки в одно мгновение превратилось в страшное лицо ведьмы с безобразным свисающим носом и гнилыми зубами.
Он начал стрелять в существо.
В воздух взлетали клочки от беленького, светящегося в темноте платьица. В какой-то момент Сергей ощутил в себе силу, сравнимую, наверное, только с необъятным могуществом Вселенной. Небесное создание с лицом старухи начало метаться, злобно хохоча, потом неожиданно вскочило на стену, и, держась за доски непостижимым образом, как паук, засеменило к выходу.
«Я же попал в нее. Почему она жива?!»
«Разве ведьму можно так просто убить?» – услышал он собственный голос, глухой и каркающий.
Вскоре фигурка в белом платье исчезла из виду, и осталась только безмерная усталость и опустошенность. Нахлынули обычные запахи. Сергей на негнущихся ногах подошел к воротам, ткнул их, и створки распахнулись, впуская свежий холодный воздух. Голова кружилась. Он пошел, шатаясь из стороны в сторону, в каком-то остервенении сжимая обеими руками ружье. Впереди показалась темная фигура, что-то несшая в руках. Это был Александр, на руках у него была бесчувственная Евгения.
Потом они сидели в столовой и пили, почти не пьянея. Женя вздрагивала от малейшего шороха и почти не отходила от Александра.
– Ты веришь нам? – спросил Александр после затянувшейся паузы.
Помедлив, Сергей кивнул.
– Понимаю, звучит как бред, но все было так, как я рассказал, – сказал Севастьянов.
– Если бы я сам не видел эту бестию в конюшне, может, и не поверил бы, – сказал Бакунин. – Надо разбудить Макса. Он должен знать, что тут творится.
– Думаешь, поверит? – хмыкнул Александр, вновь наполняя рюмку. Наверху послышался скрип половиц. Кто-то направлялся к лестнице.
– Вон он, Макс твой, – сказал Севастьянов, одним махом выпил и уставился покрасневшими глазами на лестницу. Но это был не Фирсов. Со второго этажа на них, не мигая, смотрел прокаженный, стекла очков блеснули в скудном освещении дома. Забинтованные пальцы барабанили по перилам.
– Это… он? – тихо выдохнула Женя, Александр мрачно кивнул, и девушка вцепилась в его руку мертвой хваткой.
– Женя, мне больно, – сквозь зубы сказал Александр, и пальцы девушки немного разжались.
– Добрый вечер, – прошелестел инвалид и с ловкостью стал спускаться на коляске вниз. Одной рукой он придерживался за перила, в другой держал неизменное ружье.
«Он, наверное, и на горшок садится с двустволкой», – подумал с неприязнью Бакунин. И тут же в голове возникло:
Оцепенение постепенно спадало. В голове закружились мысли: «Этого просто не может быть. Я стреляю в девочку, а она скачет по стенам и смеется. На Сашку с Женькой напал мертвый директор, и началось такое, что и под кайфом никогда не увидишь. Может, мы на джипе разбились, а наши души попали в какой-нибудь параллельный мир? Телефоны не работают, уехать отсюда нельзя. Телевизор!!! Здесь же есть телевизор! Нужно его включить!»
Сергей встал и пошел к телевизору.
– Не работает, – лаконично заметил инвалид и подрулил к торцу стола. Бакунин секунду-другую осмысливал сказанное, потом вернулся на место и налил себе очередную стопку. Комната быстро наполнилась непереносимым запахом разложения.
– Не бойтесь, – усмехнулся Седой, видя, с каким ужасом на него смотрит Женя. – Я буду держаться от вас на расстоянии. А кроме того, в планы того, кто вас сюда заманил, не входит заразить вас всех поголовно проказой. Это было бы слишком легко и неинтересно.
– Выпьете? – предложил Александр.
Инвалид бросил на юношу пытливый взгляд.
– Вообще-то я не пью, мне нельзя. Но так и быть, пригублю капельку за знакомство. – Он хихикнул и положил ружье на стол, после чего прикоснулся губами к фужеру. Севастьянов с отвращением смотрел, как тот пьет.
Какое-то время все молчали, Женя незаметно прикладывала к носу платок – свыкнуться с тяжелым зловонием, которое источал инвалид, было выше ее сил.
– Вы похожи на тамаду в южных странах, – нарушил тишину Бакунин. Язык у него уже стал заплетаться. – Я читал, в горных селениях тамада кладет ружье на стол и произносит тосты. Если кто не уважил, имеет право того… – он сделал выразительный жест и цокнул языком.
– У вас есть имя? – спросил Александр.
– Можете звать меня Борисом, – ответил прокаженный. – Теперь вопросы буду задавать я.
– На каком основании? – воинственно спросил Бакунин, спиртное наконец-то подействовало.
– Ну, – инвалид начал не спеша загибать пальцы, – во-первых, я – хозяин дома. Во-вторых, я все знаю про это место, вы же сейчас похожи на слепых котят, которые обгадились от страха. В-третьих, я могу попытаться помочь вам выбраться из этой заварухи. Продолжать? Или начнем сотрудничать?
Все подавленно молчали, потому что возразить этому гниющему обрубку в очках они не могли.
– Расцениваю это как знак согласия, – сделал вывод Борис. – Итак, кто вы и как здесь очутились? Что там за шум был во дворе? В общем, чем больше поведаете, тем яснее будет картина.
К всеобщему удивлению, заговорила Алексеева. Запинаясь и торопясь, она рассказала про фирму, директора и во всех подробностях описала нападение призрака Бояринова. Потом Сергей, по капле выцеживая из себя слова, неохотно добавил про сцену в конюшне. Однако все это не произвело на Бориса ни малейшего впечатления. Он безмолвно разглядывал свои изуродованные руки, потом проговорил: