Кристмас

Варго Александр

Парни снова переглянулись. И хотя ими обоими владело неудержимое желание как можно быстрее покинуть эту кошмарную комнату, что-то удерживало их на месте. Восприняв это как согласие выслушать его, инвалид начал медленно говорить:

– Я был ученым, хотя теперь им не являюсь в общепринятом значении этого слова. И вы сейчас поймете, почему. Мы поселились в этой деревне восемь лет назад. Мы – это я, моя жена и дочка, маленькая девочка. Нам был нужен целевой льготный сельскохозяйственный кредит. К тому же меня, как этнографа, очень интересовали местные легенды, и я полагал, что могу получать материал для диссертации и монографии, как говорится, «из первых рук».

Пока Седой повествовал,

Сергей смотрел на кровать. Завернутое в одеяло тело больше не издавало никаких звуков. Может, человек уже мертв?

– У местного населения существовало поверье, что тут с древних времен обитают потомственные ведьмы, наделенные сверхъестественной силой. Они приманивают темные души, то есть души, отягощенные убийством, и собирают их до определенного магического числа, – продолжал монотонно вещать прокаженный. – Аномальная энергетика здешних мест делает из погибшего в этих краях убийцы живого мертвеца – типа зомби. Получается, что душа не улетает в астральный мир, а хранится в теле, как в ларце. Понимаете? Мертвецы запрограммированы на уничтожение обычных людей, и их можно остановить только огнем или осиновыми кольями. Поэтому здесь издавна принято сжигать покойников (а вдруг они кого-нибудь убили в своей жизни?) и изготавливать ямы-ловушки с осиновыми кольями, врытыми на дне. Для ловли живых мертвецов, как вы догадываетесь.

– А покороче нельзя? – с трудом скрывая раздражение, спросил Сергей.

Инвалид не удостоил его ответом и продолжал тем же спокойным размеренным голосом:

– Существовал один принципиальный момент: ведьмы получали свою силу, а мертвецы устраивали кровавую охоту только в определенный период. В остальное время это был обычный мир, с его незыблемыми законами. Естественно, люди не хотели жить в этих местах добровольно. И тогда власти во все времена устраивали ссылки и принудительные поселения. Последние колонии-колхозы здесь были организованы при Сталине. Криминализация основного контингента проживающих была изрядной. Было тут, естественно, и много убийц. Что и требовалось. Я изучал хроники, восходящие еще к Ивану Грозному. Периодически здесь случались вспышки эпидемий, распространявшихся на всю страну, и другие бедствия. Это случалось тогда, когда ведьмы набирали сорок две темных души (причем сначала тридцать шесть, а затем через определенное время – еще шесть) и с помощью специального обряда передавали Сатане. Обряд нужно было проводить только зимой. После смены календарей – это теперешний Новый год.

– Супер, – угрюмо сказал Александр. – Надо же, как нам повезло.

Прокаженный вновь проигнорировал реплику.

– Многое было для меня неясным, – задумчиво произнес он.

Сергей с отвращением заметил, как с одного пятна на руке инвалида на пол упала темная капля.

– Невозможно было объяснить массовое исчезновение людей в конце декабря, которое намного выходило за рамки среднестатистических данных. Но я все списывал на миграционные процессы, протекающие вследствие религиозных предрассудков, хотя факты о без вести пропавших документально фиксировались соответствующими органами. Наряду с колхозниками здесь исчезали милиционеры, уполномоченные НКВД, позднее – даже сотрудники КГБ и ФСБ. Всем этим занимались специальные комиссии, но безрезультатно. Все списывалось на бандитов и террористов. Серьезные люди не верили в мистику, как в нее не верил и я. Наверное, как не верите сейчас мне и вы. Так ведь?

Ребята хмуро молчали, каждый переваривал услышанную информацию.

– Несколько десятков лет назад дом местной ведьмы подожгли, но ее останки обнаружены не были. Теперь я знаю, что темные силы специально заманили нашу семью сюда. Что-то я заговорился, – закряхтел инвалид, устраиваясь в кресле поудобнее. – Не буду рассказывать, как душа ведьмы вселилась в тело моей убитой дочери, как колдунья подстроила, что я тоже стал убийцей. Высшие силы, будь они светлые или темные,

всегда считают, что человек всего лишь марионетка в их руках. Давайте им покажем, что это не так. Конечно, во мне говорит лишь гордыня! – Он с торжествующим видом потряс ружьем. – Но запомните одно. Вы все приговорены, раз попали сюда. Именно сейчас ведьме нужны шесть душ. Она их частично уже получила. Кто-то из вас не убивал, факт. Вас же семеро! Вне игры находится бывший участковый Аникеев – большой ребенок, попавший, наверное, в яму-ловушку. Он живет здесь уже давно, но колдунья защищает его от преждевременной смерти, как участника важного Ритуала. Знайте: не убивший, но готовый убить, должен свежей кровью первой жертвы начертить пентаграмму – пятиконечную звезду. На ее лучи встанут темные души, и человек, родившийся под определенным положением Луны, должен прочитать заклятие. Этот человек – я. Роли «убийца – жертва» будут разыграны как в лотерею.

Севастьянов изумленно смотрел на инвалида, который как ни в чем не бывало, развалившись в кресле, в свою очередь, глядел на них. Интересно, он серьезно верит в эту ахинею?! И, глядя в безумные, с расширившимися зрачками глаза прокаженного, ответил сам себе: конечно, верит. Еще как верит.

– Вас будут стремиться убить. Колдунья или живые мертвецы, не суть важно, – прошептал он. – Особенно опасны недавно умерщвленные. Их так и тянет к своим бывшим друзьям. – Лицо инвалида, обмотанное желтыми бинтами, исказилось подобием улыбки, которая испугала бы и акулу. – Я полагаю, что они уже где-то рядом. Да, помните еще один момент. Если увидите маленькую девочку, это к перемене погоды. А теперь уходите. Я устал.

Словно в трансе, молодые люди покинули комнату, прикрыв за собой железную дверь, и стали молча спускаться вниз. Тихо скрипела лестница, будто сочувствуя им. Женя сидела как нахохлившийся воробушек, тесно прижавшись к Максу. Увидев спускающихся ребят, она вскочила и тут же села обратно. Севастьянов подошел к ней, обнял и нежно погладил по голове:

– Все нормально. Просто этот дом преподносит неожиданные сюрпризы. – Александр замялся и поцеловал девушку в пухлые губы, однако от той не ускользнуло, что парень был на грани истерики.

– Чего уж там, договаривай! – Бакунин сел за стол и стал с ожесточением расчесывать волосы на голове согнутыми пальцами.

– Эти стоны… – Каждое слово давалось Севастьянову с трудом. – Короче, там, наверху, живет сумасшедший инвалид. Наверное, за ним ухаживал Аникеев, а теперь, когда он пропал, этот… – Александр не нашел нужного определения, – дал о себе знать.

– Ты добавь еще, что у него заряженное ружье и что этот чокнутый пообещал нам скорую смерть от каких-то ведьм или привидений. А стонет не он, там кто-то на кровати лежал, – прибавил Сергей. Он в двух слов рассказал о том, что им передал прокаженный.

– Мне кажется, что это какой-то дурной сон, – тихо проговорила Женя. – Не могу поверить, что мы так влипли. И Виктор с Мариной до сих пор не приехали…

Максим безучастно слушал ребят, его лицо было невозмутимым, как гранит, словно он прекрасно знал, что произойдет.

– Что делать будем? – спросил Александр.

– Я где-то читала, что в общении с психически нездоровыми людьми нужно во всем с ними соглашаться, – проговорила с усилием Женя. – Этого человека нельзя злить, к тому же он вооружен.

– Не забывай, что он болен, – напомнил Бакунин.

– Болен? Чем?

– Он сказал, что у него проказа, – хмыкнул Александр. – Там вонь в комнате стоит несусветная, и он весь в бинтах. Краше в гроб кладут, слыхала такое выражение?

– Но ведь проказа очень заразна, – прошептала Женя. – Боже, мы должны уйти отсюда как можно быстрее!

– Куда? И на чем?! – с раздражением сказал Сергей. – На лошадке?

– Я думаю, что Бояринов с Маринкой нас не бросят, – задумчиво произнес Севастьянов. – Хоть они и сволочи, но не до такой же степени.