Кривич
Шрифт:
– Так ведь и мы не чаяли встретить дружину наместника в пограничье, - откликнулся на слова Вадима Андрей.
Хоть и встретились в поле люди славянского корня, но, чувствуя у себя за спиной силу, Андрей и в речи своей не захотел выглядеть перед курянами бедным родственником.
– Тем паче, я тебе, боярин, при встрече баял, что не купец я, а воин, чай, запамятовал?
– Прикуси язык, недоросль великовозрастный. На звездюлину нарываешься? Как домой вернемся, я тебе клистир на задницу быстро организую, - видя, как после сказанного,
– Здрав будь, наместник курский. Рад видеть тебя на землях пограничья. Я, боярин родовой у кривичей, владетель городца Гордеева, Гордей Вестимирович.
– Здравствуй, боярин, я уж понял, кто ты есть.
Оба с интересом разглядывали друг друга. Серебряная цепь на шее боярина глухо постукивала по железу панциря. В левой руке овальный красный щит с медным умбоном посередине, у левой ноги из-за щита выглядывали ножны длинного прямого меча, за пояс заткнута тяжелая булава, на высоком шлеме подрагивали в такт конскому топтанию, разноцветные перья, искусно расшитое корзно дополняло богатство воинского наряда. С другой стороны, приезжий боярин видел перед собой небогато одетого в кольчугу, уже прорванную в двух местах, варяга с длинным клоком волос, заправленным за ухо, открытым лицом, ухоженные усы спускались по обеим сторонам бритого подбородка. Боярскому званию в облике Монзырева соответствовало только оружие, но и оно было без каких либо украс.
– Вот, уж не думал, что кривичами варяг управляет. То-то Улеб к тебе сбежал. Как живешь, Гунарович? Не жалеешь, что ушел от меня?
– На жизнь не жалуюсь, Вадим Всеволодович, С боярином Гордеем спокойно конечно не поживешь, но жить у него интересно и нескучно.
– Ну-ну! Стегги-то с тобой?
– Нет больше Стегги. Пирует сейчас в небесной дружине.
– Давно?
– Да, дней уж десять как. Хорошая смерть! Орду-то мы уполовинили. Не дали большому числу поганых на Русь войти.
– Как, так? У стен Курска с большой ордой мы бились, отогнали ее, не дали печенегам разгуляться.
– Ну, да. К вам в гости только половина копченых отправилась. Вторую половину-то мы изничтожили.
– Се, как понимать, боярин?
– обратился Вадим уже к Монзыреву.
– Едем, Вадим Всеволодович, ко мне в ставку. Она тут неподалеку, в Рыбном. Там и обскажу все. Не стоять же нам среди поля ратного, вои-то наши волнуются, хоть и понимают, что свои, да, все ж переживают.
– Едем!
– курский боярин обернулся к своему молодому воеводе.
– Якун, вели сотникам вести дружину за нами.
– Гунарович, ты тоже давай, командуй. Прибраться не забудьте, вдруг опять караван появится.
Направляясь в Рыбное, бояре разговорились. Оказалось, дружина Вадима тоже вышла на охоту за печенежскими обозами. Вот, потому-то уже два дня было затишье у Монзырева. А, тот крайний обоз, что попался сегодня кривичам, уничтожив полоняников, уходил от погони воинства Вадима, оттого и встретились
Оба смеялись, узнав о случае, приведшем к противостоянию.
Курская дружина встала лагерем неподалеку от Рыбного, раскинула шатры. Старейшина Бажан принимал у себя в гостях уже двух бояр со всей их старшиной, а жена его Веселина с невестками и дочерьми накрывала в полисаде столы. День клонился к закату и теплый летний вечер был тих, только стрекот кузнечиков создавал фон. За столом было много выпито и съедено, но больше всех бурно веселился Горбыль. Приняв на грудь хмельного, они с Андреем уже плотно скорешились с курскими сотниками, громко гоготавшими над Сашкиными байками привезенными им на хвосте своей лошади из Дикого поля.
– Кто таков?
– указал глазами на Сашку Курский боярин.
– Один из сотников моих. Считай, только что из степи вернулся, вот откатом и накрыло.
– Это как из степи?
– Вадим Всеволодович, мы ведь к набегу загодя, еще с осени готовиться начали. Посему решили с воеводой и сотниками, что как только орда к нам в земли пройдет, так и мы к ним в гости отряд снарядим. Вот, Сашка и водил в степи отряд, а сегодня, прямо перед нашей с тобой встречей и вернулся, я с ним даже поговорить, толком не успел.
– Так, пусть расскажет - чего видел, чего сделал.
– Да, запросто! Сашка, иди сюда, садись рядом, голубь сизый.
Сашка уселся между боярами, чтоб было сподручней отвечать на вопросы.
– Ну, поведай нам, как прошел вороп твой в землях Каганата!
– Да, чего там, бояре. Войти было легко, вот только работать пришлось в сложных условиях, гоняли нас, как зверя на охоте. Целы остались, да вышли не все. Считай, десяток своих пацанов похоронил.
– Так, а поганых-то сколько полегло?
– задал вопрос боярин Вадим.
– Мыслю я, что много. Сейчас вон счетовода штатного позовем, точно скажу. Мишка, - позвал Горбыль.
– Зови сюда Олега, да пусть ему ребята мои помогут цацки принести. Бегом, не заставляй бояр ожидать.
Мишка сорвался с места и тут же послышался топот уносившегося прочь от тына коня.
– Сколько, воев с тобой, было?
– снова задал вопрос Вадим.
– Со мной, тридцать. Три десятка.
– Ха-ха-ха! Что с тремя десятками можно сделать вдали от своей земли. Ни помощи, ни пропитания, проводника ведь тоже скорей всего не было?
– Проводника не было, эт точно, - согласился Горбыль.
– Но вот следопыт у нас был. Мы по следам оставленным ордой, как по карте прошли и навестили стойбище их великого князя. Так, что разрешите доложить, товарищ командир.
Сашка поднялся с места.
– Стойбище уничтожено полностью. Прости, боярин, - подвыпивший Сашка глянул в глаза Монзыреву.
– Не жалели никого, ни старых, ни малых. Выхода у нас другого не было. Пришлось резать всех, кто под руку попался, иначе сами бы там остались.