Шрифт:
Copyright © Ben Elton, 2019
First published as Identity Crisis by Transworld Publishers, a part of the Penguin Random House group of companies.
1. #НеЕеВина
Старший инспектор отдела уголовного розыска Майкл Мэтлок наблюдал за собой с тошнотворным отвращением, какое охватывало его всякий раз, когда приходилось оценивать собственные появления в средствах массовой информации. Никак не мог он привыкнуть к тому, до чего старо смотрится. К тому, что вот это морщинистое нечто пятидесяти с лишним лет от роду он сам
Нельзя сказать, что ему не нравился собственный внешний вид. На самом деле он втихаря считал, что по-прежнему очень даже. Все еще подтянутый, все еще четкий. Рок-н-ролл все еще при нем. Народ говаривал, что он немного похож на Эджа из “Ю-Ту” [1] , но это, видимо, просто потому, что Мэтлок носит такую же, как у Эджа, шерстяную шапочку. Но на брифинге для прессы в шерстяную шапочку не нарядишься. В помещении-то, уж во всяком случае.
Приходится признать: лысеешь.
1
Дэвид Хауэлл “Эдж” Эванс (р. 1961) – музыкант, гитарист, клавишник и основной бэк-вокалист ирландской рок-группы “Ю-Ту”, урожденный валлиец. – Здесь и далее примеч. перев.
“Жертву звали Сэмми Хилл, – произносил Мэтлок. – Молодая женщина, на нее напали и убили ее вскоре после полуночи, когда она шла по Конуэй-парку”.
Он слышал, как изображает по такому случаю свой телефонный голос. Пытается подкрепить “з” и тормознуть на всех глоттальных. Можно подумать, для ужасного сообщения, которое ему по долгу службы приходится оглашать, его родному килберн-хай-роудскому выговору недостает вескости. Как преподносить новости, которые никому не хочется слышать? Какими словами или тоном можно вообще прикасаться к печали и ярости, что почувствуют зрители от этих новостей? К невыразимой досаде от ужасной неизбежности всего этого? Сколько подобных заявлений ему приходилось делать за годы? Всю жизнь в полиции, а ничего ж не меняется.
“Жестокое убийство. Зверский, бессмысленный поступок. И мы желаем заверить общество, что делаем все от нас зависящее, чтобы поймать злоумышленника. Однако убийца пока на свободе, и хотя мы не можем исключить возможность, что Сэмми знала своего обидчика, судя по некоторым признакам, нападение было случайным. Угораздило человека, что называется, не вовремя”.
Помощник заместителя комиссара полиции ткнул в клавишу на ноутбуке. Картинка застыла. Мэтлок в тот миг как раз переводил дух, но смотрелся так, будто воет. Как фигура с картины “Крик” Эдварда Мунка. С поправкой на то, что настолько лысым Мэтлок не был и уши ладонями не зажимал.
Но ужаснулся не меньше. И растерялся тоже.
Странное это дело: стоп-кадр словно бы содрал с Мэтлока маску и запечатлел испуг, гнев и мучительное бессилие, до этого скрытые за энергичным тоном и официальностью. Мэтлок чувствовал себя на той пресс-конференции в точности как существо с полотна Мунка. На всех подобных пресс-конференциях он чувствовал себя так. Всего лишь человек он, никуда не денешься.
– “Угораздило не вовремя”?
Помзамкомиссара полиции
– Ага. Очень прискорбно, сэр, – за неимением никакого другого ответа согласился Мэтлок.
– Вы что имели в виду?
– Что я имел в виду?
– “Угораздило не вовремя”. Что вы имели в виду?
Мэтлок ощутил легкий прилив гнева. Захотелось сказать: “Нуачо!” – как вечно говорила ему дочка его подруги Нэнси, подросток. Захотелось сказать, что, блин, очевидно же, что он имел в виду. Что место этой несчастной женщины на земле оказалось мишенью катастрофического случайного вторжения. Все равно что метеорит рухнул на нее с неба. Что жизнь ужасна, жестока и совершенно, космически несправедлива, а угрюмая и жуткая истина – в том, что подобное могло бы случиться с любой женщиной. Захотелось сказать, что пересеклись дорожки невинной жизни и жизни злобной и психотической.
– Я подчеркивал случайность этого нападения, сэр, – тихо ответил Мэтлок. – Практически уверен, что это не семейные разборки. На мой взгляд, убийца просто наткнулся на свою жертву. Плюс-минус пять минут – и попалась бы другая девушка. Я считаю важным донести это до людей.
– Я не об этом спрашиваю, Мэтлок.
– Тогда я не понимаю, о чем вы спрашиваете, сэр.
– Правда?
– Правда. – И действительно не понимал. Мэтлоку совершенно невдомек было, к чему это все.
– Конуэй-парк – общественное место, верно? – спросил помощник замкомиссара.
– Да.
– И, насколько мне известно, в этой стране нет комендантского часа.
– Комендантского часа? Не слыхал, нет.
Хрупкое хладнокровие помощника замкомиссара полиции наконец рвануло.
– Тогда какого же хрена вы говорите людям, что эту женщину угораздило не вовремя? Феерический, феерический вы придурок!
Феерический придурок? Он что, действительно так и сказал? С каких это пор помощники замкомиссара полиции стали выражаться, как школьники? С тех пор как так стали выражаться премьер-министры, предполагал Мэтлок.
– Ну, – начал он, – я же говорю, я не буквально. Пытался указать на случайность…
Помощник замкомиссара еще раз ткнул в клавишу, и беззвучно вопивший образ гнева и растерянности содрогнулся и ожил, вновь облекшись маской уверенного, спокойного, надежного полицейского.
“К сожалению, приходится допускать, что этот человек, скорее всего, нападет опять. Соответственно, призываю всех женщин в этом районе быть предельно бдительными. Планируйте дорогу домой заранее, по возможности избегайте безлюдных кварталов. Старайтесь перемещаться парами…”
В клавиатуру ткнула другая рука. С ярко-красными точеными ноготками.
– Господи, Мик! Такое впечатление, будто ты говоришь, что это она сама виновата.
Ой бля. Дошло наконец. Действительно получилось похоже на то.
Дженин Тредуэлл – из Скотленд-Ярда, руководитель отдела по связям с общественностью и медиа. Мик Мэтлок – старший инспектор убойного отдела Скотленд-Ярда. Они друг с дружкой почти всегда ладили. Но явно не в этот раз.
– Ты действительно так думаешь? – спросила она.