Кроманьонец
Шрифт:
Важно начать как можно быстрее. Снять шкуру, срезать подкожный и внутренний жир и топить только на водяной бане, чтобы не разрушить полезные вещества вроде Омега-кислот и витаминов.
Помню, что барсучий жир отменное лекарство для лечения кашля, пневмонии, туберкулеза легких, язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Можно применять наружно при ожогах, укусах насекомых, при ранениях и обморожениях. Ну как не сделать?!
Когда жир разлил по самым маленьким чашкам, из первых, что лепили с Лило и Тошо, задумался, как закупорить, чтобы кислород не окислял снадобье. Точно
"Попробую я что-нибудь вылепить! Завтра..."
***
Перед сном вспомнил о рюкзаке, оставшемся у "лосей" и вещах в нем. Решив, что лодка стоит утраченного, сразу же заснул.
Глава 8
С утра заморосил скучный дождик. Воздух пропитался влагой, а серые облака, затянувшие небо, куда ни кинь взгляд, стояли основательно, надолго.
Повсеместная сырость ощущалась и в полуземлянке. Я подбросил в очаг хвороста и стал натирать воском кожу доспехов.
Пришла волчица. Стряхнула с себя воду и улеглась у входа. Смотрела, как я работаю не долго. Положила голову на лапы и задремала.
Снимать одежду лосей не хотелось, но до заморозков решил ее поберечь. Сказать, что мерзну, не могу, больше мысли холодят, чем ощущения тела. Хотя, босым решил не ходить. В памяти прочно укоренились стереотипы из прошлой жизни о том, что ноги нужно держать в тепле. Закончив с доспехами, стал мастерить чуни. Сделал, как у лосей - поддевка, мехом вовнутрь, но такие же обмотки, как и раньше.
Надев чуни и доспехи, пошел в стойбище. Там увидел только детей и Таша с Тибой или Тиба. Ударение, если имя заканчивается на "о" или "а" соплеменники ставили на последний слог.
Женщины не только присматривали за своими малышами, но и делали в стойбище всякую работу. Чинили сети, короба и корзины, шили примитивную одежду, скоблили шкуры, вили веревки и делали из сухожилий нитки.
Для изготовления шовного материала подходят не все сухожилия, а только те, что тянутся, словно ленты, вдоль позвоночного столба. Длина и ширина их меняется в зависимости от размеров животного. У лося эти сухожилия имеют около метра в длину, пять-шесть сантиметров в ширину и пол сантиметра в толщину. У косули они значительно короче - сантиметров двадцать.
Их нужно высушить, а затем они легко расщепляются на нитки. Соплеменники растягивают вымытые сухожилия на палке, и сушат у костра, или просто приставив к стене чума. Весной ниток в племени не хватало. А сейчас, благодаря ежедневной охоте собрался запас.
Женщины пытались пошить штаны, вроде тех, что я выменял у чужаков. Куски раскроенных шкур лежали вокруг них, а они сосредоточенно работали проколками и костяными иглами.
Увидев меня, Таша отложила шитье, поднялась и стала тискать. Недолго.
На очаге лежала запеченная в глине рыба. Мать, указав на нее пальчиком, сказала:
– Поешь.
Я разломил глиняный "пирожок", несколько капелек жира из него протекли на шкуры. Был бы голоден, как вчера, наверное, не обратил бы внимание, а сейчас положил угощение обратно на камни очага и вынул из ножен нож.
Обломив кончик ветки, из кучи, наваленной у выхода, стал затачивать кончик. Опустившись на колени перед очагом, наколол палочкой белую сочную мякоть и отправил кусочек в рот.
Таша, покачивая головой, затянула старую песню:
– Лоло, Лоло...
Который раз она так реагирует на мои причуды, а я до сих пор понять не могу - то ли радуется, то ли осуждает...
Слышу смех Тиба и ее звонкий голос:
– Духи сказали Лоло сделать так!
Теперь хохочут обе...
***
Позавтракав, я решил сходить к реке и набрать немного глины, изрядный запас которой там поддерживали соплеменники.
Сестра, как и всегда, что-то лепила на берегу. Накрывшись шкурой, колдовала над очередным замесом. Рядом, стояли несколько готовых горшков.
Подул резкий ветер. В сером небе заходили черные, но пока далекие тучи.
– Лило, будет сильный дождь!
Сказала сестренка, выбравшись из-под шкуры. В одной только юбке, босая, она хотела обнять меня, но бросив взгляд на вымазанные в глине по локти руки, остановилась. Я невольно обратил внимание на ее, еще не развившиеся груди и сморщенные, затвердевшие от холода коричневые соски. Вспомнилось, как в прошлой жизни, будучи еще совсем молодым, обсуждал с друзьями - а правда ли, что если у женщины ареолы вокруг сосков розоватые, то такая женщина скорее чувственная, нежели страстная, а если такие, как я наблюдаю сейчас у моей сестры, то держись: еще неизвестно, кто кого первым домогаться начнет...
Вот ведь как - телом еще не мужчина, старик в душе, давно потерявший интерес к женщинам, а мысли о них приходят в голову не первый раз.
– Давай помогу, - предлагаю.
Она кивает и идет к реке вымыть руки.
Накатав комок глины, положил его на ладонь левой руки. А в правую, взял горшок.
Слышу голос сестры:
– Лило, лило...
И эта туда же!
Она подставляет обе руки, соединив локти.
Теперь понимаю, от чего столько укоризны в ее голосе. Ставлю ей на предплечья посуду. Медленно идем к стойбищу.
Вернулся в землянку. Чудом не наступил на Муську. Пожалуй, впервые она не увязалась за мной. Положив на пол глину, немного посидел у очага, отогревая руки, и пошел к реке, чтобы помочь сестре донести оставшиеся на берегу изделия. Наверное, она успела это сделать раньше и без моей помощи. Горшков у реки я не увидел.
Не обращая внимания на первые крупные капли, падающие с неба, я смотрел на приближающуюся к берегу лодку.
Тина, правила уверенно, энергично подгребая против течения, вела долбленку к берегу под углом. Я зашел в воду и, ухватившись за нос, стал тянуть лодку из воды. Вдвоем с рыбачкой мы почти полностью вытащили ее на песок.