Кроме нас – никто
Шрифт:
– Я с такой системой не встречался, – сознался младший сержант. – Слышал только, что там стоит конвертор сигналов. Это самая важная часть тарелки. Тарелка сигналы ловит и передает на конвертор. Он должен быть где-то посредине… И к самой тарелке обращен…
– Есть там какая-то такая штука, – сказал Щеткин. – На сжатый кулак похожа… Как раз посредине…
– А если саму тарелку пробить? – спросил старший лейтенант Вадимиров, тоже мало понимающий в системах спутниковой связи.
– Хоть десять раз, товарищ старший лейтенант… – младший сержант усмехнулся. – Она только сигнал отражает на конвертор и больше никакой нагрузки не несет. Если будет правильно направлена, то все равно ловить будет, хоть решето
– Откуда у тебя такие знания, сынок? – поинтересовался майор, по-прежнему глядя в бинокль и пытаясь все же определить, есть ли кто в сторожке у ворот. Это и не сторожка, а просто будка. Но человек там поместится.
– Еще на «гражданке» журнальчики почитывал, товарищ майор… Я – радиолюбитель…
– Щеткин…
– Я понял, – снайпер приподнялся. – В конвертор я, пожалуй, попаду. Надо только с первого раза угадать… Но оптика у этой винтовки хорошая. Лучше нашей…
– Действуй, – напутствовал Щеткина командир взвода разведки.
На выбранную позицию снайпер удалился так же пригнувшись, как и подходил к командиру, – чтобы не привлечь своей фигурой внимания обитателей виллы. Оттуда, издалека, услышать бы, конечно, ничего не могли, даже если бы Щеткин строевым шагом маршировал, но он и шел так, что даже офицерам его слышно не было совсем. Это не перестраховка, это – школа… Спецназовцы ждали несколько минут, опасаясь какого-то шума внутри виллы. Повреждение антенны, если оно будет неудачным, может вызвать шум и привлечь ненужное внимание к господствующим высотам. Но быстро пролетели минуты, и Щеткин вернулся вскоре все же спокойным.
– Готово. С первого выстрела вдребезги… Классная винтовка…
На вилле внешне ничего не изменилось.
– Прекрасно… Значит, если полковник Омар не дождется звонка от капитана Рузая, – вслух размышлял майор Солоухин, – он сам будет звонить сюда. Раз за разом, раз за разом… Здесь телефон не ответит. Полковник начнет беспокоиться и чесать себя за ухом. Но оставить ситуацию без присмотра он не решится. Не та ситуация, чтобы он мог на кого-то положиться. И все равно отправится сюда, как планировал.
– А если как раз неработающий телефон его и отпугнет? – спросил старший лейтенант Вадимиров, высовываясь из-за камня и прикладывая к глазам свой бинокль, более слабый, чем у майора, но для такого расстояния тоже подходящий.
– Неработающий телефон – не редкость… Это может только насторожить. Но слишком много поставлено на карту, если имам Мураки в самом деле здесь, чтобы Омар усидел у себя в управлении. Он полетит сюда. Конечно, возьмет усиленную охрану. И мы должны будем его встретить…
– Товарищ майор, – позвал радист, – начальник штаба на связи…
В отсутствие нового официального командира вернулся из Кабула начальник штаба, который тоже на должность командира претендовал. Должно быть, дежурный доложил ему обстановку, и начальник штаба решил сразу включиться в операцию. Будет лезть, будет доказывать, что зря им пренебрегли, выбрав Рауха.
– Сообщи, что ведем рекогносцировку.
Меньше, чем через минуту, радист доложил:
– У них есть два свободных «шмеля»-штурмовика. Могут обработать виллу.
– Вот этого не надо. Хорошо бы они следили за полковником Омаром. И за аэродромом. Полковник вскоре должен вылететь. Тогда, с небольшой задержкой, пусть и штурмовики вылетают. Если сумеют, пусть над виллой возьмут под контроль вертолет Омара. Его следует посадить или уничтожить в воздухе. Но именно здесь, не раньше… Штурмовики это смогут… А лучше всего дать ему сесть, но не дать взлететь. На земле мы его встретим добрыми объятиями, если наши подоспеют…
Рация запищала, привычно и стремительно переводя слова в незамысловатые сигналы. А где-то там, в городе, в штабе, другой радист точно так же переводил сигналы в слова и передавал их начальнику штаба…
Действовать начали, как и полагается гостям незваным, не со стороны ворот. Там охрана никому не мешает, кроме тех, кто едет напрямую. Напрямую поедут БМП с подмогой, но когда они еще подоспеют… Оставили на вершине скалы только младшего сержанта Савельева, чтобы поддерживал постоянную связь, и снайпера ефрейтора Щеткина, которому с его винтовками отсюда стрелять – одно удовольствие. И дальность невелика, и обзор хороший. И даже подстраховать офицеров при случае может, потому что территория виллы обильно засажена декоративными деревьями, и снизу не всегда можно увидеть то, что неподалеку делается. А сверху, известное дело, видно все!
Наверное, ночью здесь и собаки несут охрану. Майор Солоухин видел в бинокль что-то типа троса или проволоки, протянутые вдоль фасадной дорожки. Днем собак, скорее всего, убирают, надеясь на свои глаза и уши. Но под прикрытием авторитета полковника Омара глаза и уши хуже видят и слышат. Охрана расслаблена и не показывает настороженности. И зря! Таких охранников учат жестко. После этого они уже охрану нести не могут…
Старший лейтенант Семарглов прицепил на запястье кассету со «стрелками». Он в последние дни много со «стрелками» тренировался. Кажется, у него броски получались неплохие. Старший лейтенант Вадимиров предпочел менее экзотическое оружие, но многократно испытанное – обыкновенную саперную лопатку, заточенную до остроты бритвы. Такой лопаткой можно рубить, как топором, а на ближней дистанции лопатку и бросить не грех, если умеешь это делать эффективно. Майор Солоухин к метательному оружию всегда относился с легким недоверием и если пользовался ножом, то большим боевым, который метать следует только тогда, когда патроны кончатся. Если попадешь рукояткой в лоб, можешь и убить. Майор же Гагарин вообще надеялся только на свой пулемет и на собственные тяжеленные кулаки, эффект удара которых не менее опасен, чем удар саперной лопатки. Хотя боевой нож тоже с собой взял. Он всегда его брал с собой на операции, но ни разу за два года войны ножом не воспользовался.
Проникновение на территорию проблем не составило. Вилла не задумывалась и не строилась как крепость, и никто раньше не беспокоился о повышенных мерах безопасности. А в последнее время об этом думать было просто некогда. По всему периметру забор не устанавливали. Устанавливали только там, где было открытое пространство, но и этот забор был легко преодолим, хотя местность перед ним хорошо просматривалась и перебираться напрямую через забор было рискованно. Но проникнуть на территорию можно было просто спрыгнув с окружающих виллу с двух сторон не слишком высоких скал. Правда, к самому краю подойти тоже было сложно, но возможно. И спецназовцы полчаса потратили, преодолевая последние сорок метров через бесконечные глубокие и широкие трещины. Там, на краю, осмотрелись. Высота метров пять. Внизу насыпной, видимо, грунт, завезенный сюда грузовиками, и мягкая трава. Первым прыгнул самый тяжелый из четверки – Доктор Смерть. Для него, имея центнер собственного веса, плюс вес тяжеленного бронежилета, плюс вес нелегкого пулемета, каждый такой прыжок – подвиг. Тем не менее майор Гагарин этот подвиг совершил, сам того не заметив, очень буднично. Спрыгнул, осмотрелся и сделал рукой приглашающий жест остальным. А сам уже устремился в кусты, не такие густые, какими казались издали. Следом за Доктором на территории виллы оказался майор Солоухин. Только отошел в сторону, как удачно приземлились два старших лейтенанта, спрыгнувшие одновременно.