Кроме нас – никто
Шрифт:
Некоторое время в кабинете стояло молчание.
– А вы понимаете, чем может закончиться ваша авантюра, если все ваши предположения относительно роли полковника Омара не подтвердятся?
– Это предположения майора Солоухина, – поправил Раух, сбрасывая со своих плеч часть груза ответственности. – Но я с ними согласен…
Встал другой генерал, прошелся по кабинету, словно прогулялся, и громко хмыкнул. Раух сразу отметил ярко-голубой цвет его лампасов. Значит, этот генерал представляет КГБ.
– Вообще-то мы знаем, что нечто затевается, но ухватить нити не можем… – сознался он. – Может
– Один из лучших офицеров нашего спецназа, – сказал хозяин кабинета.
– И то слава богу. И с головой, кажется, дружит…
– Дружит… И в боевых операциях показал себя прекрасно, и организатор опытный. Кроме того, прекрасный аналитик, умеет просчитывать боевые ходы, как шахматист. Я его хотел в оперативный отдел забрать, но он со спецназом расставаться не хочет. Хотя там перспективы роста малые [30] … Мы думаем после очередной ротации доверить ему батальон. Как только дадим подполковника… Представление на присвоение звания уже готовится…
30
Даже командующий войсками спецназа ГРУ носит всего лишь звание полковника.
Дежурный по разведуправлению старший лейтенант вернулся через две минуты. Привел с собой офицера-связиста.
– Здравия желаю, – связист смутился, увидев сразу нескольких генералов, осмотрел всех, чтобы выбрать старшего, но все были в одном звании, и потому он обратился к хозяину кабинета. – Товарищ генерал, есть срочная телеграмма для генерала Рауха, но я не знаю, где его найти…
– Я здесь, – Раух сказал, как сознался, и протянул руку за журналом, чтобы расписаться в получении.
Быстро пробежал глазами, потом с некоторым торжеством оглядел собравшихся.
– Началось…
– Что там?
– Машина… Моя машина с майором Солоухиным была атакована по дороге. Душманы уничтожены, есть несколько пленных, потерь в спецназе нет. Майор Солоухин продолжает операцию…
– Что значит «продолжает операцию»? – переспросил начальник разведуправления. – Вы нам доложили только, что Солоухин должен ликвидировать засаду…
– Майор Солоухин предполагает, что знает местонахождение имама Мураки… Живого и невредимого, которого в скором будущем полковник Омар намеревается воскресить…
– Докладывайте дальше… – строго потребовал генерал КГБ.
– А дальше я сам ничего не знаю, – сознался Раух. – Дальше остается только ждать новых телеграмм. Но я думаю, что мне лучше отправиться туда, ближе к месту… Если не возражаете, сообщения будут приходит к вам…
– Да, вы, наверное, правы… – согласился генерал КГБ. – Я, пожалуй, тоже с вами полечу…
На этом разговор, как все поняли, закончился…
Шаги приближались. Тяжелые, увесистые, словно кто-то специально стучал ногами по гулким металлическим ступеням. Впрочем, сама конфигурация лестничного пролета могла быть такой, что давала эхо.
Спрятавшийся за дверью Доктор Смерть нарисовал в воздухе фигуру, напоминающую угловатый зигзаг. Обозначил, что лестница в три пролета. Значит, подвал глубокий, и там, в самом деле, вполне может находиться бомбоубежище. Но это бомбоубежище, судя по всему, активно эксплуатируют, а не держат в качестве помещения на случай бомбардировки.
Солоухин, стоя сбоку от Доктора, согласно кивнул. Старшие лейтенанты вынуждены были вообще забраться в тесный угол за широкими майорскими спинами. Иначе в таком небольшом пространстве их было бы видно из комнаты.
Люди, поднявшиеся из подвала, сначала подошли к столу, продолжали разговаривать, и одновременно что-то жевали. Голоса от этого стали невнятными, но они друг друга прекрасно понимали. А через минуту шаги направились в сторону выходной двери. Доктор Смерть слегка повел плечами, расправляя их. Солоухин расслабленно повесил руки, таким образом готовя их к атаке.
Афганцы выходили, но первый задержался на пороге, обернулся, что-то говоря второму. Эта остановка, всего-то на две-три секунды, чуть было не сорвала все дело, потому что Доктор Смерть уже готов был шагнуть в боевую позицию. Но успел остановить тело, чуть подавшись для этого назад. И почти сразу же после вынужденного отступления шагнул уже вперед.
Первый афганец двинулся к выходу, второй только порог переступил. Одновременно Доктор Смерть хлестким ударом левой сбоку заставил первого удариться в дополнение головой о стену, а майор Солоухин удачно использовал тяжелую дверь, расплющив ею второму нос. И тут же, дверь снова распахнув и самим этим движением развернув корпус в боевое положение, нанес два быстрых и резких удара – в солнечное сплетение и в печень.
Схватка была настолько короткой, что два старших лейтенанта, шагнувшие было в помощь двум майорам, даже руки поднять не успели. И те звуки, что донеслись с места, были вполне естественными и ничем не напоминали боевые действия. Если бы кто стоял рядом с дверью на улице, по звукам он не смог бы ничего заподозрить.
Бесчувственные тела затащили в комнату к дальней стене. Положили так, чтобы кто-то, поднимающийся по лестнице снизу, не заметил их. Доктор Смерть при этом несколько раз потянул носом. Очень громко, так, чтобы и другие это услышали. Потянул носом и Солоухин, и оба старших лейтенанта.
– Ремонт там, что ли, делают? – недоуменно поинтересовался Василий Иванович, пожимая плечами. – Краской, похоже, от этих воняет…
– Там делают очень дорогой ремонт… – мрачно и басовито прошептал Доктор Смерть. – Воняет не краской, а ацетоном.
– И что? – не понял старший лейтенант.
– Ацетон – один из необходимых ингредиентов при изготовлении героина. Там, под землей, фабрика по производству героина… И фабрика эта работает на полковника Омара. Деньги от производства героина идут продавцам оружия, и караваны направляются сюда же… Круговорот, который мы изредка прерываем, уничтожив караван…
Один из пленников зашевелился. Майор Солоухин склонился над своим подопечным и бортом традиционной афганской жилетки, его же собственной, вытер тому окровавленный нос – дверь приложилась к нему крепко. Афганец открыл глаза, не понимая еще, что произошло. Сознание он потерял до того, как успел оценить ситуацию.