Кронштадтский тупик
Шрифт:
Наташа и Белла переглянулись. Кравцова почти дословно процитировала строчку из "Эры милосердия" братьев Вайнеров.
– "Она" - это Лора Яковлевна?
– спросила Наташа.
– Чумишкина?
– Она, - кивнула Анна.
***
Гусевы, Степановы и Чумишкины одновременно получили квартиры в новом доме в 16-м квартале и оказались соседями по парадному. И немудрено, что дети - Аня, Егор и Лора - подружились. Они были разными. Тихая рассудительная Аня звезд с неба не хватала. Она трезво оценивала свои способности и данные: твердая хорошистка в школе; симпатичная, но не Бриджит Бардо. Отзывчивая, работящая, улыбчивая,
Егор - добродушный здоровяк, не особо смышленый, но покладистый и безотказный. Он всегда готов был помочь, если его просили, и больше всего на свете любил наблюдать за автовладельцами, ковыряющимися под капотами своих "железных коней". Наблюдая за ними, он схватывал устройство автомобиля на лету и к 12 годам уже мог самостоятельно произвести несложный ремонт, подкрутить гайки или подкачать колеса. В 15 лет он уже лихо водил отцовский "москвичок", а после 9 класса поступил в ПТУ, выбрав специальность шофера.
Лора - красавица и отличница - была из неполной семьи. Ее мать считала копейки, но Лора непостижимым образом была одета лучше всех во дворе; лет с 16 у нее появились импортные наряды и косметика, которые она приобретала у фарцовщиков. Во дворе она держалась высокомерно и царственно. Нередко весь дом слушал ее скандалы с матерью. Тихая Чумишкина-старшая безуспешно взывала к дочери, напоминая о "чести смолоду" и долге советской девушки - комсомолки, а Лора огрызалась: «Много тебе эта честь смолоду дала? Семьи - и той нет, колгот лишних купить не можешь, ходишь, как бабка, в нитяных! Трусы по сто раз штопаешь! А я так жить не хочу, я себя не на свалке нашла!". Часть мать Лоры видели во дворе заплаканной. "Да возьми ты ремень и поучи девку как следует, - не раз советовала ей мать Анны и Богдана, - живо научится мать уважать. Я бы свою за такое поведение давно бы взгрела!" "Раньше надо было, - горестно отмахивалась Чумишкина, - поздно уже сейчас-то..."
Яркая блондинка в обтягивающих кофточках, джинсах-"левисах" или кожаных юбочках, оставляющая за собой шлейф французского аромата, была в центре внимания всех окрестных парней. И даже Данила Евсеевич, отец Ани и Богдана, все чаще задерживал взгляд на девушке, которая на его глазах из голенастой девчушки в коричневом школьном платье превратилась в красавицу.
То, что между Гусевым-старшим и Лорой отношения зашли уже слишком далеко, мать Лоры и жена Данилы Евсеевича узнали, как водится, последними - когда уже весь двор судачил о том, что "Лорка-то из семнадцатой к соседу, Гусеву, втихаря шмыгает; жена на работу - шалава в дверь скребется!". Егор ходил чернее тучи. Он был влюблен в Лору с пятого класса, носил за ней портфель, покупал билеты в кино, дарил цветы, угощал мороженым... Но Лора одаривала его в ответ только легким кивком, формальным "спасибо" и иногда - легким поцелуем в щеку.
Скандал был страшный. Гусева-старшая рыдала во весь голос и порывалась выцарапать глаза разлучнице. Собрав чемодан мужа, она выгнала Данилу восвояси. Вслед Лоре она плевалась и однажды чуть не подралась с ее матерью, вопя "Вырастила с...у, интеллигентка ср...я!". Однажды ночью кто-то исписал нецензурной бранью дверь квартиры Чумишкиных. Данила Евсеевич несколько раз приходил во двор, пытался объясниться с женой и детьми, но 22-летняя
А однажды Данила Евсеевич во время одного из таких визитов увидел, как во двор входит Лора - такая же яркая и очаровательная, под руку с молодым морским офицером. Не совладав с собой, Данила отвесил девушке оплеуху. Моряк бросился на него. Их едва растащили подоспевшие милиционеры.
Лора грамотно зафиксировала побои в поликлинике и подала заявление в милицию. Забыв о прежней вражде, жена и дочь Данилы со слезами умоляли соседку забрать заявление, но Лора стояла, как скала. Данилу осудили. Мать Лоры уехала в Горское к родителям, подальше от позора. Аня вскоре вышла замуж и перебралась в Ольгино. Богдан до армии жил с матерью, а потом поступил в Академию МВД и перебрался в общежитие. Мать переехала к дочери и зятю в Ольгино... Лора вскоре тоже уехала в Петербург, откуда несколько лет назад вернулась богатой дамой с аристократической фамилией...
"Ничего, Анька, - говорил Богдан, навещая сестру, - Лорка слезами умоется за то, что нашу семью порушила. Пусть живет да оглядывается - я ей отплачу!"
Данила после отсидки в Кронштадт не вернулся, обосновался в Саранске, хотя жена и дочь не раз писали ему, предлагали забыть старое и воссоединиться с семьей. Анна работала сначала в детском санатории, потом - в гостевом доме. В Кронштадте бывала редко, не желая вспоминать то, как развалилась их прочная семья из-за смазливой соседки по 16-му кварталу...
***
Глядя на бесхитростное лицо Анны Даниловны, Наташа гадала: знает ли эта женщина о том, из-за чего брата перевели в Веселый поселок, и как к этому относится. То, что Богдан Данилович был способен на все, желая найти улики, подтверждающие преступную жизнь ненавистной Лоры Яковлевны, мерзкой девки, сломавшей им жизнь, не оправдывало того, что он сделал с юной Василисой. Ее еще и на свете не было, когда Лора Чумишкина соблазнила Данилу Гусева. Тем более что его старшая сестра дружила с Егором Степановым, будущим отцом Василисы. Он не раз помогал ей присматривать за непоседливым братишкой, когда Даник встал на пухлые ножки и бойко побежал по двору.
Наташа вспомнила, как Богдан в парке орал на Егора "лошара" и "алкаш" и угрожал посадить или отправить в сумасшедший дом. А ведь когда-то Егор Степанов катал его на закорках и мастерил для него кораблики...
– А из-за чего вашего брата перевели в Петербург?
– зондируя почву, спросила Белла.
Кравцова пожала округлыми плечами:
– Ясно же из-за чего... Видно, ЭТОЙ на какую-то мозоль наступил, вот она его и выжила из Кронштадта. Богдан не хотел об этом вспоминать...
"Вспоминал с удовольствием, - подумала Наташа, - только понимал, что сестра такого не поймет и не одобрит!"
– А с Лорой Фурштадтской вы не виделись с тех пор?
– задала следующий вопрос Белла.
– Слава Богу, нет, - нахмурилась Анна, - и еще триста лет бы ее не видеть. С детства дружили, в гости друг к другу ходили, вместе играли, в одной школе учились, в летний лагерь вместе ездили. А она вон как. Пригрели змею на груди. Отец-то в магазине мясником работал, по тем временам работа была хорошая, доходная. Вот Лорка и позарилась, не постыдилась...
– А с Егором Степановым вы поддерживаете отношения?
– осторожно спросила Наташа.