Кроссовер масок

Карпо Катти

— Потолок, говоришь? И это все, что ты способен из них выжать? Не зли меня, Рюпей. Ты хитришь, и я точно это знаю.

«Почему все думают, что я хитрый?!» — искренне удивился про себя Грегори.

— Если команда Мимозы и готова принять такую победу, то я, как капитан и староста, нет, — продолжал между тем Александр. — Играть не в полную силу — что за пренебрежение к сопернику! Да такую откровенную издевку от Сириуса я терпеть не собираюсь!

— Остынь, Цельный! — Грегори сдвинулся к краю скамейки, опасаясь горячности собеседника. — Никто над тобой издеваться не собирался.

— Отлично. — Александр с явным усилием заставил себя успокоиться. — Допустим, в прошлом году Сириус показал максимум своих возможностей. Что ж, значит, и в этом году вы без проблем обеспечите себе последнее место.

Грегори перестал скользить по скамье.

— Я этого не говорил.

— Что именно? — Левый уголок губ Александра дернулся в полуулыбке, обозначая крайнюю степень раздражения. — Что Сириус собирается сдаться без борьбы? Или что твои Смешанные ни на что не годны, кроме как создавать хаос и разрушения? Признай, ты не в состоянии усмирить свой цирк.

— Не спорю, адеквата в Смешанных мало и контролировать их почти невозможно. Но это не значит, что они не умеют стараться. Просто... у них проблемы при взаимодействии.

— Они тебе не подчинятся.

— У меня никогда не было цели подчинить их. Мы — товарищи... ну почти.

— У тебя не получится заставить их доверять друг другу. Слишком разные. Ты теряешь время. Они стопорят тебя. Не раскрываются сами и не позволяют тебе раскрыть твой потенциал. Меня злит это, Рюпей. Из-за них ты слаб.

— В этом году Сириус не проиграет. — Грегори твердо посмотрел в глаза Александра. — Ни Мимозе, ни кому бы то ни было. Они станут лучше. Мы станем лучше.

— Посмотрим. Как насчет пари?

— Пари?

— Твоя самоуверенность меня выбешивает, поэтому давай договоримся, что если по жеребьевке пробная игра выпадет Мимозе и Сириусу, то в случае проигрыша Сириуса, ты возвращаешься в Мимозу.

Грегори показалось, что его ударили под дых.

— Прости?

— Один проигрыш Мимозе, и ты оставляешь Сириус, — бесстрастно повторил Александр, водружая локти на стол.

— А если пробная игра выпадет другим факультетам?

— Если пробная игра выпадет Сириусу и кому-то, помимо Мимозы, то проигрыш Сириуса не будет считаться. Однако уже на турнире первый же проигрыш Сириуса любому из факультетов будет расцениваться как проигрыш пари.

— Ты шутишь?

— Неужто я похож на шута?

— Александр, это как-то слишком.

— Неужели? — Староста Мимозы передвинул локти на столе и взглянул на Грегори исподлобья. — Где же твоя уверенность, Рюпей? Куда делась вера в свой маленький цирк? Или ты заранее уверен, что вы проиграете? Что твои уродцы подведут тебя?

Грегори крепко сжал зубы и шумно задышал.

— Берешь на слабо?

— Я не святой, чтобы пренебрегать грязными методами. Хотя, — Александр цыкнул, — в разумных пределах. Я не терплю обман и ненавижу, когда юлят. Однако признай, я не прошу у тебя невозможного.

«Это как сказать». — Грегори под столом сжал руки в замок до отчетливого хруста.

— Зачем тебе это, Цельный?

— Хочу усмирить свою травмированную гордость. На первом курсе между мной и тобой Скальный выбрал тебя. Меня, так сказать, это задело.

— Ты тоже хотел быть старостой? Ты никогда не говорил мне об этом.

— Что было, то прошло. Теперь я староста, как и хотел. Но, к сожалению, способ моего назначения меня не слишком устроил. Будь ты все еще в Мимозе, эта должность бы никогда не стала моей.

— Ладно, понял. Хочешь доказать себе и еще непонятно кому, что лучше меня. Я не против твоих стремлений, Цельный. Но для того, чтобы самоутвердиться, тебе достаточно выиграть у Сириуса. Зачем тебе я? В Мимозе?

— Да, жажду самоутвердиться за счет тебя. — Александр, покраснев от раздражения, отвернулся. — Я уже говорил, что мне недостаточно победы над халтурщиками. Если они так тебя не ценят, что допустят проигрыш, то я, со своей стороны, хочу убедиться, что потенциал моего соперника все-таки раскроется.

— Опять я туплю, Цельный. Поясни.

— Ты не просто вернешься в Мимозу. Ты признаешь меня как старосту и капитана и будешь играть в команде Мимозы в дальнейших играх турнира. Против всех факультетов. Против твоих любимых Смешанных.

Воздух сгустился. Он давил на легкие, забивал горло, не давал дышать. Бросить Сириус... Играть против Смешанных? Жестоко.

— Ты жесток, — озвучил свою мысль Грегори.

— А я полагаю, что великодушен. В Мимозе ты действительно покажешь то, на что способен. Никто не будет тормозить тебя. Мы сможем обыграть даже Денеб. Владлена, понимаешь?

— Ты ведь знаешь, что я не откажусь от пари?

Александр неуверенно покосился на Грегори. Ему претила мысль о том, что даже сейчас, когда инициатором действа стал он, Грегори не потерял своего лоска лидера. Воплощение спокойной рассудительности. Он имел то, чего никогда не постичь ему, Александру Цельному. Он ощущал присутствие чего-то, но не мог ухватить это и не способен был осознать сокрытую суть.

— Знаю. — Слово вырвалось с хрипотцой, и Александр поспешно прикрыл рот ладонью. — Отказ от пари разрушил бы твою идеологию, а ты не поступаешься своими чертовыми идеалистическими принципами.

— Да, я тот еще чертяка, — хмыкнул Грегори. — На Лакриссу, Константина и остальных твое условие тоже распространяется?

— Нет. Они вольны выбирать. Но знаешь, что самое отвратительное? — Александр вновь наклонился к столу. — Я уверен, что они все вернутся. Пойдут вслед за тобой. Именно за тобой. И эта моя собственная уверенность просто выводит меня из себя.

— Что ж, прости, Цельный, но они не вернутся. — Грегори протянул Александру руку. — Как и я. Мы — часть Сириуса.

Староста Мимозы поджал губы и хлопнул по протянутой ладони, а затем крепко сжал ее.