Кроссовер масок
Шрифт:
— Я проверю. — Аркаша полезла через камни.
— Погоди. — Лакрисса схватила ее за край кофты. — А справишься? Помнишь, что одна из реакций — это восприятие раздражителя в качестве мишени?
— Помню. — Аркаша уселась на камень и качнула правой ногой. — Убегать я умею. Чарбольная команда Сириуса подтвердит.
Лакрисса отпустила Аркашину кофту.
— Вылечишь меня, если что? — Аркаша вымученно улыбнулась и показала феечке большой палец.
Издав тихий возглас, Виктория покачнулась.
— Ой-ей, какие мы впечатлительные. — Лакрисса поддержала ее, подставив ладонь под спину. — Да все в порядке будет с Теньковской. Не к хищникам ведь лезет.
— Это не утешает, — пробормотала Аркаша, осторожно спрыгивая на ровный слой травы. С другой стороны она уже успела достаточно далеко отойти от прежнего кредо хорошей девочки, избегающей всякого рода неприятностей, поэтому стремление к опасности стало некой навязчивой привычкой.
Панцирь несносца поднимался и опускался в такт ровному дыханию животного. Повезло, они наткнулись на детеныша. Интересно, а какого размера его родители?
— Глаза где? — прошипела Лакрисса.
Аркаша кинула опасливый взгляд на несносца. Но шипение девушки, похоже, его не потревожило. Получается, шепотом можно было переговариваться без опаски.
— Видишь глаза?
Черные пластины панциря несносца поблескивали, будто обмазанные оливковым маслом. Пушистых ножек не было видно — видимо, он подмял их под пузико. Голова тоже была наполовину спрятана в глубине панциря. Аркаше пришлось изрядно наклониться, чтобы разглядеть скрытую часть разлохмаченной головы. Шкурка животного имела изжелта-белый оттенок и была усыпана крошечными поблескивающими капельками, похожими на крупинки соли.
— На поверхности нет глаз, — сообщила Аркаша, приникая щекой к земле и стараясь подсмотреть в щель между слоем примятой травы и головой несносца. — Далековато они убежали.
— То есть как ни крути, а будить придется? — По восторженным интонациям несложно было определить, что Лакрисса таким раскладом весьма довольна. Даже чересчур довольна.
— Придется, если хотим запулить зелье точно в глаз. — Аркаша устроилась на коленях у самой головы посапывающего несносца. — Но все это необходимо проделать быстро. Чтобы не удрал. Или... хуже.
— Дай мне минутку, Аркаш. Сейчас умная мысля придет. А ты не шевелись.
— Сижу, сижу.
— Не сиди там!! — Виктория отчего-то больше не придерживалась уговора о соблюдении осторожности и чуть ли не кричала. — Уходи!
— Почему? — Аркаша вся подобралась.
— Там! Там! — Феечка, больше не прячась, встала во весь рост и ткнула пальцем, указывая на что-то.
Медленно обернувшись, Аркаша наткнулась на два глазных яблока размером с ее кулак. Одно из них коснулось ее щеки, оставив склизкий прозрачный след. Девушка застыла, наблюдая за тем, как спиралевидные отростки, на которых крепились глаза, скукоживаются, возвращая глазные яблоки телу. Над все еще спящим детенышем возникла лохматая голова. То, что Аркаша ранее приняла за груду камней, оказалось лапами несносца. Судя по всему, при взрослении пушистые лапки животных постепенно каменеют.
«Нам дали слишком мало информации». — Мысль опечалила, хотя и не настолько, как нависшая над ней фигура взрослого несносца размером в две стиральные машины.
Впечатленная зрелищем Лакрисса справилась с собственной отпавшей челюстью и срывающимся голосом предложила:
— Спроси-ка у него, он папаня или маманя?
— А ты уверена, что мне сейчас это интересно?!
Аркаша начала медленно отползать, двигаясь спиной вперед. Упиралась ладонями в траву, приподнимала свое тело и тихонько сдвигала его ровно на полметра. И снова. И снова. Глазные яблоки на отростках меняли положение, не упуская ее из виду.
— Беги!!! — взвыла Виктория.
Реакция не подвела. Аркаша резко раздвинула ноги, и долю секунды спустя между ними опустилась каменная лапа. По земле прошлась едва ощутимая волна.
Перевернувшись на бок, Аркаша уперлась подошвой в каменную шкуру несносца и, оттолкнувшись, кувыркнулась через плечо. Где-то за ее спиной заворчал разбуженный детеныш. Взревел разъяренный родитель.
Новая волна, земля содрогнулась: несносец перепрыгнул через своего ребятенка и куда-то заторопился. И, судя по направлению, на побег это вовсе не походило.
— Я мишень! Я мишень! Я мишень! — орала Аркаша, припуская к гряде.
— А то не вижу! — Лакрисса оттолкнула в сторону Викторию — феечка, взвизгнув, завалилась куда-то за камни, — и вытянула руки, скрестив между собой, прижатые друг к другу, указательные и безымянные пальцы. — Закрой глаза, Теньковская! А ты, моя панцирная пышечка, улыбайся! Щас вылетит птичка!
Аркаша едва успела зажмуриться. Но ярчайшая белая вспышка проникла даже сквозь сомкнутые веки. Она споткнулась. Верхний край замка кофты врезался в горло — кто-то схватил ее за шкирку и потянул на себя. Перед глазами все поплыло.
— Как тебе ослепляющее заклинание? — Услышала она у уха возбужденное бормотание Лакриссы. Девушка обхватила Аркашу за талию и пыталась тащить подмышкой как рулон ватмана.
— Осле... ослепительно, — прохрипела Аркаша, стараясь нащупать твердую поверхность хотя бы одной ногой.
Где-то на фоне все еще ревел ослепленный несносец. Детеныш вторил ему испуганным повизгиванием.
Лакрисса шлепнулась на землю, уместив Аркашу рядом. К другому боку Теньковской тут же приникла дрожащая Виктория.
— Это было вовсе не ос... осторож... осторожно и не ак... акку... аккуратно! — пролепетала она, срываясь на икоту.
— Кто ж знал, что у этой милой детки родаки рядам дежурят. — Лакрисса не теряла присутствия духа. — Теньковская, ну ты даешь! На тебя реально все бросаются. И парни, и девицы, и несносцы.
Потерев глаза кулаком, Аркаша сердито уставилась на нее.
— Значит, я во всем виновата?
— Ты ж дразнила детку.
— И каким образом?
— Ну, наверное, видом своим.